– Да, на пять тысяч зеленых в райцентре можно скупить всех гулящих девиц и женщин.

– Впридачу с бабушками, которые гуляли на заре социализма, – добавил Слава. – Короче, куда ни кинь – всюду клин; Интересно, куда же Вика скрылась?

– Завтра у нее последний экзамен в медучилище. Если девочка не причастна к смерти Теплоухова, то она наверняка укатила в райцентр.

Голубев подозрительно прищурился:

– А если, допустим, причастна?..

– Тогда, как говорится, ищи ветра в поле, – Лимакин развел руками. – Что предлагаешь?

– Не знаю, Петя, чего предложить. Решай сам.

Молча стали укладываться спать. Несмотря на позднее время, жизнь в гостинице не замирала. Из коридора доносились гортанные голоса. Кто-то с кем-то вроде бы горячо спорил. Откуда-то издали слышалась приглушенная музыка: то ли телевизор работал, то ли магнитофон крутили в подгулявшей компании. На путях железнодорожного вокзала повизгивали тормоза останавливающихся поездов, изредка гукали маневровые тепловозы и непонятно бормотали радиодинамики диспетчеров.

– Не спишь, Слава? – тихим голосом внезапно спросил Лимакин.

– Нет.

– Сделаем так… Я останусь в Новосибирске еще на день, чтобы узнать результаты экспертиз по Саблиной и по смерти главбуха Лискерова. А ты первой электричкой в шесть утра отправляйся домой и начинай отрабатывать версию по Нино Кавазашвили. Возможно, и Вику в училище встретишь, побеседуешь с ней основательно после экзамена.

– Понятно.

– Еще попытаюсь официально допросить Аллу Аркадьевну. Она, похоже, знает не только о проделках Сурена Абасова.

– Тоже так думаю… – Голубев помолчал. – Слушай, Петь, а майор Солнышкин не прикроет свою бывшую супругу?

– Не должен бы… Почему у тебя такая мысль возникла?

– Вроде бы любит он ее. Вон как хлестко Абасова нокаутировал, когда тот сдуру хвастанул, что спит с его бабой… Не от ревности ли сдали у майора нервы?

– Сурен слишком нагло хамил. На месте Солнышкина, любой крепкий мужик не сдержался бы, чтобы образумить наглеца. – Лимакин вздохнул. – А вообще-то, как ты говоришь, черт их разберет…

В девять утра Голубев сидел уже в прокурорском кабинете и докладывал Антону Бирюкову результаты поездки в Новосибирск. Хотя особо похвалиться было нечем, но, отдохнув за ночь и продремав в электричке почти три часа, Слава набрался бодрости и говорил со свойственным ему оптимизмом. Когда он выговорился, Бирюков, задумавшись, сказал:

– Круто дело пошло. Уже четыре трупа…

– Нашей подследственности – один Теплоухов. С остальными пусть разбираются новосибирцы, – быстро выпалил Голубев.

– Я не о том говорю, кто и с кем должен разбираться. Опасаюсь, как бы еще смертей не добавилось. Вот и Алла Аркадьевна занервничала, и Вика из дому убежала. Тебе не кажется, что неспроста все это?

– Конечно, Игнатьич, какая-то гнилая изюминка тут есть. Но у меня мозгов пока не хватает, чтобы опередить события, – честно признался Слава. – Такое противное чувство, как в страшном сне. Вроде бы вот оно, все на виду, а я, будто слепой, ничего не вижу и плетусь в хвосте за поводырем. Лимакин тоже, за что ни ухватится, все – впустую.

Бирюков улыбнулся:

– Для поправки зрения могу подбросить информацию к размышлению. Поинтересовался я в Сбербанке, как Виктория Игоревна Солнышкина пользуется деньгами на срочном депозите, который открыла ей Алла Аркадьевна. Вика с него не взяла ни рубля. Проценты растут.

– На какие ж средства она живет? – удивился Голубев. – Если на одну стипешку, то можно быстро ноги протянуть.

– Слушай дальше. Зато у Нины Эдуардовны Кавазашвили со дня поступления в училище открыт в Сбербанке депозитный счет на десять миллионов, и она ежемесячно снимает хороший навар.

– Интересно, откуда у Нино такие деньжищи?

– Задай этот вопрос лично ей.

– Задам, конечно. Наверно, очень богатого спонсора заимела грузиночка в Новосибирске. Не Теплоухов ли ее финансировал?

– Может, и Теплоухов, а может, как говорится, собрала с миру по нитке. Словом, начинай работать по этой версии. Со старухой Саблиной и с итальянским гарнитуром, чувствую, мы ушли в сторону.

Голубев досадливо щелкнул пальцами:

– Жалко впустую потраченного времени.

– Почему впустую?.. Клубок-то ведь один. После смерти Теплоухова, смотри, как быстро стали развиваться события.