Такая была она у него уже давно. Все отдыхали, веселились, загорали, купались, а ему как будто этого не полагалось.

– Ну, что там еще?
– без тени злости, просто со вздохом спросил вполголоса Бейкер у ребят, его сопровождавших.

– Получилось, - тихо шепнул рослый Гейбл ему на ухо.

– Вот, черт, - воскликнул с радостью Эрнст и уже зашагал быстрее, - чего ж ты раньше этого не сказал?

– Боялся, что утонешь, - засмеялся тихо Гейбл и отклонился в сторону.

Вскоре они зашли в одну из раздевалок, где переоделись в обычную одежду, а затем последовали к выходу, где ждала не так давно приобретенная гоночная машина.

– И зачем она тебе?
– всегда ворчала на него жена, потрясая в воздухе чем-либо из кухонных приборов или указывая вилкой прямо ему в глаз.

– Как зачем?
– удивлялся в свою очередь Эрнст.
– Ездить.

– Купи другую, - всегда говорила она, - я не могу на эту смотреть.

– И чем она тебе не нравится?
– спрашивал муж.

– Ничем, - кратко отвечала жена, и на этом их спор завершался.

Так вот он и ездил уже около года, не обращая на все внимания и слушая самого себя.

Все подошли к месту стоянки и разошлись по своим машинам.

Вскоре взревели моторы, и череда единиц техники покатилась по гладкому шоссе в сторону одного очень нужного здания.

Даже не здания, а целого микрорайона, так как оно занимало огромную территорию, а так называлось потому, что все его отростки были между собой соединены. И, конечно же, существовали проходы, переходы и даже внутренние переезды.

Здание называлось Центральной клинической лабораторией. Там работал Бейкер и слыл ведущим специалистом в области малой хирургии.

Но кроме этой, весьма почетной для любого человека должности, он был еще и руководителем одной из научных секций.

Совместно с другими врачами-учеными он разрабатывал систему жизненного прироста.

Так назывались молекулярного типа тела, которыми обладал каждый из них, и в которых нуждалась единица состоящей в среде души их человеческого происхождения.

Шли опыты по выращиванию нового вида молекулярного сложения. И судя по всему, сегодня для него был успешный день.

Быстро поднявшись по лестнице вверх, Бейкер почти ворвался внутрь и бегом понесся к своей лаборатории.

Сопровождавшие едва его догоняли.

Наконец, он достиг цели и вошел в дверь, предварительно приложив руку к прибору, стоящему возле нее.

То же сделали и другие. Дверь закрылась, и лифт понес их наверх, аж на самый последний этаж.

Секунд через десять они вышли из лифта и прошли по коридору к одной из дверей.

Там стоял такой же прибор и все поочередно положили руки. Что-то пикнуло, и дверь отворилась.

Мужчины вошли внутрь небольшого помещения, где подверглись поверхностной обработке со стороны машин, а затем последовали в другую.

Здесь им пришлось всем раздеться и буквально голыми по очереди входить в одну кабину, подвергаясь довольно неприятной дообработке.

Выход был с другой стороны. Там висела чистая одежда, и все с удовольствием прикрыли свои нагие тела.

И хотя женщин здесь не было, все равно существовало какое-то неудобство или даже присутствовала некоторая неуютность на рабочем месте.

– Ну, что за работа, - вздохнул высокорослый Гейбл, - по сто раз на день переодеваться, да еще купаться в том грязном душе, - это так он называл кабинку дообработки.

– Не по сто, а всего лишь по четыре, - сказал спокойно Эрнст, - а к тому же, вы вполне бы могли сюда и не ходить. Кто меня здесь украдет?

– Всякое может быть, - как-то грустно сказал Мэт, - к тому же, есть инструкции.

– Ну, ладно, - согласился с ними Бейкер, - но скажите, как вы собираетесь меня защитить в случае чего? Где ваше оружие?

– Вот оно, - спокойно сказал Гейбл и достал из-под халата не очень большой пистолет.

– И это называется оружие, - со смехом сказал Эрнст, - да это хлопушка простая. И как вы только ею собираетесь защитить?

– Эта хлопушка, к твоему сведению, способна уложить любую твою молекулярную тварь, - даже обиделся на него Гейбл.

– Ну, во-первых, не тварь, а ткань, - сказал профи Бейкер, - а во-вторых, что-то мне вовсе не верится в то, что она остановит именно мое сложение.