– А я думал, что мы отдохнём, но, похоже, ночью я так и не засну, вздохнул Джонатан. Китти села рядом с другом, Джонатан осторожно обнял свою подругу, вид у него был растрепанный, Китти осторожно поправила его светлые и слегка вьющиеся волосы.

– А я думал, что это только южане сходят с ума, сказал Джонатан.

– А оказалось, что и на западе тоже, скажи, если бы ты был южанином или западником, ты тоже бы бунтовал как Бри? Спросила Китти.

– Китти, мои предки были из Ирландии, и с каких это пор я должен стать южанином, если я даже солнца не выношу, удивился Джонатан.

– Ах, Джонни, я тебя просто обожаю, улыбнулась Китти. Джонатан обхватил здоровой рукой подругу, и вместе с ней, повалился на кровать, но ребята так и не уснули.

Утром после завтрака Китти вызвала Бри на матч по теннису, и та согласилась, она могла согласиться, на что угодно лишь бы не видеть Дэниэла. Девушки прошли к теннисному корту, Китти подала первый мяч, а Бри как не странно смогла его отбить.

– Просто превосходно, где ты научилась играть в теннис? Спросила Китти у Бри.

– Я просто люблю спорт, ответила та. Китти подала ещё мяч, и Бри смогла его отбить.

– У меня предложение, давай сыграем на? Предложила Китти.

– На что? Удивлённо спросила Бри.

– На то, что если ты проиграешь мне, ты должна будешь помириться с Дэниэлом, ответила Китти.

– Я так не играю, Бри отложила ракетку.

– Ну, может, ты его простишь, вы такая красивая пара, но подумаешь, обнялся с доктором, может она его фанатка, сказала Китти.

– Тем более, всхлипнула Бри.

– Во всём виновата Стефани, уверяю, что Дэниэл тут не причём, сказала Киттти.

– И она тоже, отрезала Бри.

В это время Джонатан решил вплотную заняться Дэниэлом Браяном, он подловил его, когда тот шёл на пляж, видать отдохнуть от своей жены.

– Дэниэл можно тебя? Спросил его Джонатан.

– Не сейчас, отрезал Дэниэл. Джонатана это окончательно выбило из колеи, он ещё не забыл концерт, который тот устроил под его окном.

– Может, ты объяснишь мне всё это? Спросил Джонатан. Дэниэл остановился.

– Что объяснить? Спросил Дэниэл.

– Ну, всё это, звонок твоей жены моей подруге с криком о помощи, и твой концерт под моим окном, и что значит, можно я у тебя заночую, ответил Джонатан.

– Не обращай внимания, просто семейная ссора, сказал Дэниэл.

– В нашем бизнесе, где дорога каждая минута, это не приветствуется, сказал Джонатан.

– Ну, я пока не WWE, сказал Дэниэл.

– Вспомни всё хорошее о Бри, как вы встретились, как время проводили, не уж то ли ты не будешь за неё сражаться, сказал Джонатан.

– Ну, мы встретились, сам знаешь где, а потом просто влюбились друг в друга, говорил Дэниэл. Это чувство было знакомо даже Дину Эмброузу, и он готов был признать тот факт, что когда анонсер на ринге произносит гиммик Китти, у него в душе всё замирает.

– Да, брось ты сам, наверное, ощутил то же самое, когда встретил Китти, сказал Дэниэл. Джонатан почувствовал себя неловко, даже теперь, когда Китти рядом с ним, и когда кто-то произносит её имя, у него в душе начинают порхать бабочки, а за спиной, словно крылья вырастают, и уличный пёс превращается в домашнего питомца. Он не искал встреч с ней, он просто хотел найти того с кем ему было бы светлее. И среди всех этих див он нашёл Китти. Тут Джонатан опомнился.

– Речь сейчас идет о тебе и Бри, вижу, что ваш корабль наткнулся на айсберг и теперь тонет, сказал Джонатан.

– Какой ещё айсберг? Удивлённо

– Я образно говорю, ваш семейный корабль наткнулся на айсберг, и теперь тонет, а виноват во всём ты Браян, сказал Джонатан.

Я? Удивлённо спросил Дэниэл.

– А кто же ещё, ты парень вроде родом с севера, а ведёшь себя как южанин, у тебя есть всё красавица жена, фанаты тебя любят, и ты можешь вернуть себе все титулы, когда поправишься, но какого чёрта ты тогда распускаешь свои руки, сказал Джонатан.

– Но она просто фанатка, и я подумал, что… Дэниэл не мог найти слов, но тут его перебил Джонатан.

– Тем более, ты таешь перед всеми своими фанатами, как последний южанин, сказал Джонатан.

– А ты, как насчёт тебя? Спросил Дэниэл. Джонатан в отличие от своего образа на ринге был добряком. И не только по тому, что его фамилия Гуд, вовсе нет, у него был строгий северный нрав, он считал себя ирландцем в третьем поколении, но сердце было горячее и любящее, не делал много хороших вещей, за это можно было простить и его грубую внешность, но он ни когда не делал того, за что приходилось ему жалеть всю жизнь.