Анна... Лебеди... Корона... Откуда-то из глубины, словно со дна уснувшего темного озера, стали подниматься и возникать перед его глазами образы: захлопали белые крылья, и полетели пушинки, и белый шелк балетной пачки тихо зашуршал возле самых его ушей. И Анна, вся трепеща, шла на пальцах своих божественных ног...

Стив зажмурил глаза и накрыл уши ладонями, чтобы не слышать этого шороха шелка, разрывающего ему сердце, и не видеть этих парящих тоскующих птиц.

Развернувшись в своем кресле, он подъехал поближе к мониторам. Нажал на пульте кнопку под надписью «Psych ER» (Психиатрическая скорая помощь), не сомневаясь, что Анна именно там. И мрачно уставился на экран.

...Анна ходила по небольшому помещению. То приближалась к стойке, где сидела дежурная медсестра, то зачем-то трогала кресло-каталку, на котором пациентов, привязанных ремнями, оттуда увозят в сумасшедший дом.

Медсестра вышла из-за стойки и, подойдя к Анне, стала размахивать перед нею рукой, указывая на одну из палат. Видимо, требовала, чтобы Анна ушла туда. Анна вдруг начала подпрыгивать перед ней.

– Во дает! Баба точно – crazy (сумасшедшая), – усмехнувшись, промолвил сидящий рядом со Стивом молодой коп. Он тоже глядел на монитор.

Стив поднялся и молча вышел.

В отделение Психиатрической Скорой Помощи попасть было непросто. Железная дверь туда открывалась только изнутри, с помощью секретной кнопки, вмонтированной под столом дежурной медсестры. Над дверью висела видеокамера.

Стив нажал кнопку звонка.

В небольшом помещении Психиатрической скорой помощи стоял резкий запах лекарств и хлорки. Из одной палаты вылетали вопли, там кто-то бил в стену кулаками.

Со Стивом поздоровался медбрат, идущий в палату с заряженным шприцем в руках. Дежурная медсестра за столом разговаривала по телефону. На приветствие Стива, пошевелила в ответ пальчиками.

Он заглянул в одну из палат. Там пусто. Затем открыл дверь в соседнюю палату и сразу вошел туда.

Анна сидела на кровати, отрешенно глядя в потолок. Перевела на Стива свой взгляд. Лицо ее даже не изменилось. Лишь глаза сузились, словно она не могла разглядеть, кто перед ней. Но вот, вздрогнув, как от легкого удара, запричитала:

– Мне плохо... Плохо...

Стив решительно взял Анну за руку и увлек за собой. Подошел к перегородке, где стоял вернувшийся медбрат, а медсестра продолжала разговаривать по телефону.

– Открывай дверь, – сказал он медбрату, стараясь сохранять внешнее спокойствие.

– Открыть дверь? А она тебе зачем? – медбрат кивнул на Анну, безропотно стоявшую рядом со Стивом.

– Она идет со мной. Так надо. Открывай дверь.

Медсестра, видя, что происходит что-то неладное, положила трубку телефона:

– Стив, что случилось? Куда ты ее ведешь?

– F..ck you! – Стив вдруг выдернул из кобуры пистолет и навел на медбрата. – Открывай дверь!

Медбрат попятился назад, не сводя перепуганных глаз с черной маленькой дырочки в стволе пистолета.

– Он сумасшедший… – прошептала медсестра, нажимая секретную кнопку, чтобы открыть дверь.

ххх

Стив увез Анну в своей машине далеко от больницы, к тому каналу, где когда-то в детстве кормил лебедей.

Ничего не осталось от того живописного места. Ныне там царил упадок: сначала в районе построили многоэтажки для бедноты, потом там появились склады для горючего и пункты по приему вторичного металла. Район быстро пришел в запустение. Стив не был в этом месте, пожалуй, лет десять.

Он припарковал машину. Заглушил мотор и открыл дверцу, где сидела Анна. Всю дорогу они молчали.

Так же, молча, пошли к воде по валунам. На валунах, зацепившись, трепетала на ветру оборванная леска, в темных щелях валялись пустые бутылки от водки, между которыми бегали крысы. Стив шел первым по камням, потом спустился на илистый берег у воды. Следом за ним спустилась и Анна. Прошли к кустам неподалеку.

Стив сел на бревно. Смотрел на неподвижную гладь залива, из которой торчал нос затонувшего катера.

Он пока не хотел думать о последствиях своего поступка в больнице. Наверняка, его разжалуют. Может, и вовсе погонят из полиции. Но сейчас это было неважным.

Он хотел многое сказать Анне. О том, что, причинив ей зло и расставшись с ней, он был несчастен так, как может быть несчастен только последний, отчаянный убийца.

Несколько раз он раскрывал рот, но спазм душил горло.

– Вот и встретились, – произнес он, наконец.

– Ты украл, украл мою корону! – вдруг закричала Анна. – Мне ничего не надо! Забери у меня все картины, драгоценности, деньги, только верни корону! Верни, верни!.. – упала на землю. – Ты можешь меня спасти... – на коленях подползла к нему.