– Стас пытается выяснить, где я потеряла свою девичью честь, - она пожала плечами и

снова принялась за еду.

– Чего?!

– Это преступление? – спросила девушка с набитым ртом. – Такой статьи я ни в одном

кодексе не видела. – Она покончила со своим завтраком, запила томатным соком и

повернулась к Роме. – Ночь после похорон я провела в клубе, в который отец всегда

особенно запрещал ходить.

Рома со вздохом провл ладонью по лицу. Стас просто покачал головой.

– Кира, ты хоть понимаешь, какой это был необдуманный шаг?

– Я понимаю, но и ты пойми, что не стоит так остро реагировать на то, что случилось.

Такое чувство, что это случилось с тобой, а не со мной! Мне двадцать, а не два, Ром, к

тому же, благодаря отцовской работе я насмотрелась на вещи и похуже. На моих глазах

умерла мама! Кошмары у меня не из-за волковских живодров. Я е вижу, переживаю вс

это снова и снова… - она замолчала и покачала головой. – Спасибо за завтрак, очень

вкусно.

Встав из-за стола, Кира ушла в комнату и плотно закрыла за собой дверь.

Когда она разбирала свои вещи, то нашла на дне чемодана фотографию своей мамы в

чрной рамке, которая раньше стояла в е комнате. Пока она прокручивала в голове

воспоминания о матери, в комнату бесшумно проскользнул Рома и подошл к ней.

Положив руки ей на плечи, он наклонился к е уху и прошептал:

– Она всегда с нами.

– Несправедливо, - прошептала Кира, встала и поставила мамину фотогра фию на

тумбочку у дивана. – Она не должна была умирать.

– Иди сюда, - брат заключил е в крепкие объятия.

Кире жутко не нравилась вся эта ситуация, из-за которой она не могла связаться ни с

кем из знакомых, никуда пойти, пропускала учбу и вообще не могла жить своей

нормальной жизнью. Волк и его дружки стали действовать ей на нервы гораздо больше,

чем раньше, да ещ и от Андрея не было никаких вестей, что е немало удручало. У Стаса

ей было практически нечем заняться, она либо играла в компьютер, либо смотрела

телевизор, одновременно уплетая всю самую вредную в мире еду разом за обе щки, либо

читала то, что находила в книжном шкафу. Но бездействие и сидение на одном месте

сводили е с ума.

Как-то раз вечером Стасу понадобилось отъехать по делам и оставить Киру одну, что

ему ужасно не нравилось, но выбора не было. Когда он уехал, она развалилась на диване,

уткнулась в подушку и стала вопить, что есть сил. Она всегда так делала, потому что не

была плаксой, а моральная разрядка ей вс же была нужна. Вдоволь наоравшись, она

встала и поплелась на кухню, чтобы взять что-нибудь сладкое, но к своему удивлению

поняла, что все их со Стасом запасы сладостей были уничтожены. Выйдя в коридор, она

залезла в шкаф и обнаружила там немного денег. А вот ключи от квартиры она не могла

найти аж полчаса и, наконец, наткнулась на них в одной из керамических вазочек для

конфет.

– Отлично, Стасик, тебе бы точно в отдел, - пробормотала девушка и, взяв ключи,

пошла в комнату, чтобы одеться.

Натянув узкие джинсы, толстовку, которую давным-давно отобрала у Стаса, и кепку,

она взяла ключи, тмные очки, деньги, надела кеды и вышла из квартиры. Она понимала,

что сильно рискует, но надеялась, что в спальном районе, который находился далеко от

центра (но не так далеко от дома е отца), люди Волка е искать не станут.

Выйдя из подъезда, Кира огляделась, и, не заметив никаких подозрительных личностей,

направилась в сторону магазина, чтобы купить себе сладостей. Она знала, что получит от

Стаса, Ромы и своего пока живого родителя и получит не слабо, но ей нужен был

шоколад.

27

Когда она купила вс, что хотела и вышла из магазина, то сразу же подметила большую

чрную машину у тротуара, возле которой стоял устрашающих размеров мужик с

сигаретой в руке и разговаривал с кем-то, кто сидел в машине. Кира поняла, что ей

придтся пройти именно мимо него и той машины, хотя ей совсем это не нравилось.

Желудок свело какое-то неприятное тревожное чувство, дыхание стало сбивчивым,