Вторая группа. Одеты однообразно, при оружии. За порядок они отвечают, тут и сомневаться не приходится. И пока что никакого порядка не наблюдают, как отчитываться перед важными людьми - не понимают и сами ничего решать не готовы. Фотографируют - это слово Милена поняла довольно быстро. Ждут звонка. Это тоже весьма прозрачно.

А вот подкатили хозяева покрупнее, пусть и не самые важные. Машина велика и плывет мягко, её пропускают на лучшее место, дверь распахивают, человека опекают и охраняют, ему кивают так, что сразу понятно - кланяются... Быстро и негромко рассказывают, сбиваясь на домыслы, пугаясь их и замолкая на полуслове.

– Это старый полигон, утилизация официально прекращена уже...
– задыхается человек в сером.

– Кончай учить ученого, - морщится хозяин.
– Короче.

– Нет отходов. Вчера были, сейчас - нет, - срывающимся голосом выдавливает 'серый'.
– Мы подняли документы. Это старый полигон, МКАД рядом, но тут 15 Га, понимаете ли, терриконы вот такие... были. По краю кое-что уцелело, а внутри... в середине, значит... в эпицентре...

– Не сипи. Тебе чего, чужого дерьма жаль? Или объявишь в розыск?
– хозяин принимается сыто похрюкивать смехом, выгадывая время и щурясь, и выбирая удобный себе путь развития ситуации.
– Так, придурков фотографов убрать. Всю съемку - мне, срочно. Камеры наружного наблюдения есть? Вот, оттуда изъять тоже. У посторонних срочно - подписку о неразглашении.

– Неразглашении... чего?

– Всего, идиот!
– хозяин орет, охотно выплескивая эмоции и заодно избегая ответа, потому что как раз ответа-то у него и нет.
– Срочно!

– А след - как с ним?

– Какой след?
– обреченно морщится хозяин.

– Вот, - серый указывает на отпечаток лапы Руннара, глубокий и отчетливый, вдавленный в спекшийся мусор словно намеренно, в доказательство реальности неведомого.
– Извольте видеть... Юрский период, типа того...

– И как же ты с таким типа того - динозавровым мозгом до майора дослужился, - сочувствует хозяин.
– Нет следа. Нет ничего необычного. Всех убрать отсюда. Что за паника на ровном месте?

– А покушение на убийство?
– серый указал в сторону тех, кого Милена мысленно назвала травниками.
– Неопознанный пока что человек, согласно опросу медиков вот - в коме. И во-он там, мы уже составили протокол, имеются - ноги... Две ноги, парные. Предположительно мужские, ботинки сорок третьего размера, лейбл 'панама як', почти новые... Брючины две штуки черные, парные, классика... Прочие части тела и одежда на них надетая... вся, что имела место на неопознанном трупе, предположительно съедена предположительным зверем, оставившим след.

– Сколько у тебя звездочек на погонах?
– всерьез озверел хозяин.
– Еще раз упомянешь муру, годную для идиотов-уфологов, сам сожрешь и погоны, и звездочки. Не предположительно, а усердно и тщательно прожевывая, понял? Кончай с пургой. Ноги к делу не пришьешь, тут полигон ТБО, оформи покойника, как бомжа... Причина комы второго бомжа - вопрос для медиков, тут все ясно. Нет повода для дела, усек? Оцепить район, я распорядился и в этом вам окажут помощь. Убрать посторонних. Исполняй. Или есть еще вопросы?

– Н-нет. Никак нет.

Хозяин одобрительно кивнул, нашарил нечто у пояса и потянул к уху. Зашагал прочь, тихо бормоча. Кроме Милены едва ли кто-то мог разобрать слова.

– Ну да, утро ранее, я на ногах, служу народу. И ты вставай, трудяга. Кто слезно просил место под застроечку, да чтоб рядом с МКАД? Пляши, тут случай... особый. Надо кое-что срочно подчистить, сразу предупреждаю. Нет, никакого криминала! Так, мелкая чертовщинка размером в 15 Га. Пропал мусор с полигона, много мусора. Как раз под толковый проект. Да, пятнадцать Га ничейной земли, интересный рельеф и МКАД видать в бинокль. Нет, не так... Ты плохо слушал или не проснулся! Хозяева у полигона есть, это само собой. Только они-то пока не в курсах, что мусор сгинул... Вот и прикинь, сколько они приплатят тебе за право избавиться от обузы. Сейчас я позвоню куда надо, их напрягут, экологи у нас всегда готовы в бой, а можно и зелеными пугануть. Ну вот, проснулся: именно, тебе первому звоню, цени и соображай, часики тикают. Вас много, а чертовщинка - штука эксклюзивная, на моей памяти такое везение прет впервые.
– Человек остановился, его шея забагровела от притока крови и бешенства. Оглядевшись и убедившись, что чужих рядом нет, он заорал в полный голос, обращаясь к невидимому собеседнику: - Идиот! Какая на хер радиация, какие, к лешему, обдолбанные пришельцы на блюдце с голубой каймой? Кому нужен гребаный мусор? Да найдись такие придурки, я расцелую их в жо...
– Хозяин замолчал, поправил одежду и отдышался. Захрюкал смехом.
– Если и так, не нам тут жить, верно подметил. Вот и молодец. Но, сам понимаешь: успеешь почистить до полудня - ты в шоколаде. А просочится дерьмо, слухи пойдут - и все, и накрылся твой помоечный город-сад... Я не волшебник, мало ли кто еще прилетит в голубом вертолете и мало ли, какое кино закрутит. Вот теперь ты в теме и спешишь, как надо.

Важный человек чуть помолчал и другим тоном стал давать указания новому собеседнику, определенно мелкому и подчиненному: говорил без уважения, грязных слов добавлял куда больше, чем прежде, ответов не слушал. Милена устала от выслушивания беседы с большим числом малопонятных слов, ложащихся в чуждый узор говора. Здешние ловкачи ей малоинтересны. Жить в этом мире бывшая любимая ученица самой Тэры Арианы, несравненной предсказательницы, не собиралась. Ей ли не знать, что плоскость для вальзов - место гиблое, тут дар тускнеет и постепенно гаснет, жизнь делается коротка, а возможность возврата домой сокращается с каждой новой ниточкой-связью, врастающей в здешнее бытие.

– Черна...

Звать с надеждой ту, кого Милена никогда не полагала подругой, было особенно неприятно. Хотелось отомстить неугомонной воительнице за свою собственную глупость. Какой ядовитый вьюн пророс в душе и воссоединил рассудок и безоглядное намерение, бросившее в чужой бой? И ведь прирос, отравил ум и вынудил сперва тащиться на поляну и прятаться в зарослях чахлого краснобыльника, затем унижаться перед мальчишкой Вростом, уговаривать его стащить из кладовой запасной дуффовый плащ... Если бы Черна не повредила руку, уговаривая буга встать под седло, если бы она не собрала по своей прихоти забытые Миленой в замке вещи, если бы ушла и не вернулась, оставив в лесу, если бы...