– Ну, раз подаешь Силу Козырю... Хотя с кольцами лучше не экспериментировать: я пока что не знаю, что произойдет, если сделать козырный проход к самому себе. Давай лучше Джинни позовем?

– Давай!
– заинтересовалась я.

Я протянула руку, касаясь картинки с изображением Джинни... или, нет - с козырем Джинни. И карта изменилась, открывая Путь.

Рыженькая лежала в своей комнате на узкой кровати, лицом в подушку, и, судя по сотрясающимся плечам - горько плакала.

– Джинни?
– позвала я ее.
– Что случилось?

– Ге... Гермиона?
– вскочила мелкая.
– Я... мама... ой! Как ты здесь очутилась? Лучше - уходи, а то мама... и весь летучий порох спрятала...

– Так меня "здесь" и нет, - улыбнулась я. Но потом обратила внимание на опухшее от слез лицо, и взбесилась.
– Значит, не хочет пускать к нам? А ну-ка, давай сюда!

И я протянула руку прямо сквозь карту. Джинни схватилась за нее, как утопающий хватается за соломинку. В этот момент дверь комнаты распахнулась, и на пороге возник Рон.

– Джинни? С кем это ты разговариваешь? Мама же сказала... Ох! Мама! Она убегает! Быстрее! Джинни убегает!

Я посмотрела на Гарри. Гарри посмотрел на меня, и уверенно сунул руку в карту. Вдвоем мы схватили Джинни за плечи и рванули на себя. Так что, когда в комнату все еще видимую на карте, ворвалась Молли, ей осталось только расплывающееся радужное сияние.

– Рон, он... Ой!
– сказала Джинни, осознав, что находится в цитадели дома Тьмы.

– А я ничего нового о нем не узнала, - пожала плечами я, вспоминая проигранную душу и "обратный билет", который "только один".

Джинни вздохнула... и только теперь обратила внимание, что стоит перед нами, одетая так же, как и при ритуале, привязавшем ее к нам. Несколько секунд казалось, что девочка все-таки зальется краской, и попытается спрятать интересные места, закрыв их ладошками, но потом она решительно махнула рукой.

– Да ладно! И чего вы там не видели?!
– рыжая уселась на колени и посмотрела на нас с Гарри.
– А вы прямо как влюбленные.

– Хм...
– задумался Гарри.
– А интересно, что будет, если сделать один Козырь на двоих?

Глава тринадцатая.

Я перетасовал колоду, и вытащил из нее одну карту. Безо всякого удивления я взглянул в глаза портрету Джинни. Как ни крути, а в моей, столь изменившейся после похода в Хаос, жизни она играет существенную роль.

Я усмехнулся про себя, вспомнив, как краснел, наблюдая за тем, как Джинни насилует Тонкс. Как выяснилось впоследствии, Джинни насобачилась настолько, что оказалась способна довести до бурного финала даже самых гетеросексуально настроенных девчонок, что и продемонстрировала, по моей просьбе, на Гермионе.

Любимая сначала заявляла, что "ни за что" и "никогда", но уже через несколько минут после того, как Джинни взялась за нее - стонала так сладко, что я просто не мог не присоединиться.

Да уж... Я усмехнулся и провел языком по зубам. Интересная у нас получается семейка... Хм... Оглядевшись, я убедился, что ни одной из девушек в гостиной нет, зато из заклинательного зала, не прикрытого сейчас никакими заклятьями, доносятся легкие вспышки боли. Часы сообщили мне, что после того, как Ронникинс "отступил на заранее неподготовленные позиции", прошло уже несколько часов. Я снова хмыкнул, вспомнив, что пришел-то Рон из "Сладкого королевства", а ушел в Нору... Нда... Ну, да ничего - родители как-нибудь доставят его в школу. Если бы тогда, на втором курсе, я не впал в панику, и мы с рыжим, вместо глупого побега, дождались бы Артура и Молли... Но, с другой стороны, тогда в Запретном лесу не появился бы одичавший "Фордик", и кто тогда спас бы нас от акромантулов? Или меня уже тогда несли на своих крыльях Изменчивые ветра, просто я этого не осознавал? Все может быть...

Но, все-таки, надо проверить - что там творят девочки, да еще не закрыв защиту...

Спустившись в заклинательный зал, я первым делом увидел знакомую и успокаивающую картину: уютно устроившись прямо на теплом и мягком полу, заклятье на котором мы все-таки сумели связать с Источником Дома, Гермиона читала очередную книгу. Любимая была полностью погружена в процесс, так что на окружающее внимания она не обращала. А это самое "окружающее" было довольно любопытным. Посреди зала парил уже знакомый диск, на котором все в той же позе была снова установлена Джинни с кляпом-кольцом во рту. Нежные ягодицы рыженькой были обращены в сторону Луны, которая с самым безмятежным видом метала в них дротики для дартса. Метала белобрысая, впрочем, настолько слабо, что дротики, хоть и прокалывали кожу Джинни, вызывая те самые вспышки боли, которые я засек, но тут же падали на пол, откуда Луна их подзывала к себе невербальным беспалочковым "акцио". Все-таки книги, собранные в Цитадели Тьмы, содержали многие интересные методы тренировок, так что способности моих девочек сейчас были, мягко говоря, несколько выше, чем у среднего ученика Хогвартса... Хотя Джинни и Луна и не торопились этого демонстрировать на занятиях.

– И чем это вы занимаетесь?
– поинтересовался я у Луны.

– Джинни опять заклинила, и она умоляла наказать ее и простить, - взгляд рейвенкловки был полон безмятежного спокойствия.

Все понятно. Опять у Джинни депрессия пополам с приступом мазохизма. Аура рыженькой после проведенного нами ритуала все еще оставалась несколько нестабильной, так что на нее временами накатывало. К сожалению, слова, даже полные искреннего понимания и заботы, на Джинни в таком состоянии практически не действовали, зато безумно-нелогичные действия Луны - отлично помогали. Так что мы с Гермионой давно уже не вмешивались в странные отношения этой парочки, позволяя Луне творить все, что она пожелает. По крайней мере, после этого Джинни становилось явно лучше, хотя объяснить такой результат моя любимая всезнайка мне так и не смогла, и рассматривала происходящее как некий результат странной игры неподдающихся познанию Сил.