– Любопытно...
– я крутанул в руке палочку из коллекции Дома Блэк. Я взял ее, а не верную палочку с пером феникса потому, что не исключал того, что мне придется использовать Непростительные.
– А если бы прибыл не я, а авроры?

– Авроров придерживает Скрджимер.

– А если бы спасать родителей прибежала Джинни?
– заинтересовался я.

– Мы бы позабавились с ней, убили всех свидетелей и подвесили Темную метку, чтобы в следующий раз ты поторопился.

Я посмотрел на Молли. В ее глазах стыл ужас. Вот так вот. Такие вот у нас Воители Света...

Я собирался спросить пленника еще... когда меня ударил невербальный ступефай. Последней моей осознанной мыслью было: "Тонкс же говорила, что их трое!"

Как позднее выяснилось, спасла меня любимая, заставив надеть браслет-артефакт. В отличие от многих других волшебных вещей, требующих активации, либо действующих постоянно, этот браслет, когда он надет на руку, требовалось СДЕРЖИВАТЬ от активации. И, лишившись сознания, я просто не смог этого сделать. Гнев убийцы Бальдра ядом смертоносного потока Гьёлль хлынул на землю, оставив нетронутым круг примерно в два метра вокруг меня. Последнее и спасло Артура и Молли. Трое же псевдопожирателей... В общем, я порадовался тому, что валялся без сознания, когда с ними происходило ЭТО. Достаточно сказать, что от взгляда на получившийся результат меня долго выворачивало наизнанку. При попытке же представить, КАК оно происходило... Нет. О таком лучше не думать.

Молли и Артур все еще сидели, скованные заклятьем, и цвет лица у них был иссиня-бледный. Они-то, как раз все это видели.

Я пнул ногой то, что осталось от их палочек, и снял петрификус. Потом порядка пяти минут мне пришлось ждать, пока они избавятся от всего, что съели на обед.

– Вот, - достал я подготовленный договор и кинул старшим Уизли.
– Подписывайте, и мы разойдемся. Надеюсь - навсегда.

Артур поднял бумагу, прочитал ее, и ошеломленно посмотрел на меня.

– Наложница?! Такой договор будет юридически ничтожным!

– Прецедент - решение Визенгамота от 15 февраля 1562 года в пользу некоего Бенджамина Уизли, - я усмехнулся.

– Мы не подпишем такого!
– крикнула Молли.

– Тогда все останется как сейчас: Джинни будет моей наложницей по факту, но вы ничего не получите!

– Гарри, мальчик мой...
– Дамблдор возник ни руинах Норы, презрев антиаппарационные чары, если они, разумеется, не сгорели в пламени гнева Лофта. Дожидаться продолжения я не стал. Проваливаясь в варп, я показал старому интригану язык.

Глава двадцать пятая.

Где уж Кричер раздобыл этот старый и потрепанный жизнью магнитофон - знает только он сам, и, возможно, Изменяющий пути. А уж каким образом этой груде хлама удается выдавать столь потрясающую музыку... Хотя как раз тут вполне мог приложить свои не вполне материальные руки кто-то из следующих путями Темного принца. Но, как бы то ни было, музыка играла, а мы с Гермионой неторопливо кружились в медленном танце вокруг стоящего посреди зала столика с закусками.

Я опасался прижимать к себе любимую: все-таки животик у нее был уже вполне заметен. Но, несмотря на все ее сомнения и переживания, выглядела беременная Гермиона крайне соблазнительно. Так что моя левая рука почти без участия сознания уже опустилась несколько ниже того предела, который считается приличным даже в медленном танце.

– Ты...
– любимая удивленно посмотрела на меня, - ...ты меня лапаешь?

– Ну, как бы, да...
– судя по тому, как мои щеки начало печь изнутри, не заметить моего смущения было бы сложно.

– Знаешь, у нормальных людей обычно бывает наоборот: сперва медленные танцы, потом - робкие попытки облапать, поцелуи... и только потом девушка беременеет!
– улыбнулась Гермиона.

– Где я, и где "нормальные люди"?
– от обвинения пришлось спешно открещиваться.

– Это точно!
– Гермиона мягко улыбнулась.
– Но, раз уж период РОБКИХ ухаживаний нами уже пройден, то, может, продолжим танцы как-нибудь иначе?

Любимая потянулась ко мне, приоткрыв губы. Я бережно прикоснулся к ним, но Гермиона не согласилась с таким подходом: она крепко прижалась ко мне, обхватила левой рукой мой затылок и укусила меня за нижную губу. Двумя руками подхватив ее под попку, погрузился в ощущения страстного поцелуя.

Чуть отстранив подругу, я освободил от мягкой ткани ее увеличившиеся груди, и мягко провел кончиками пальцев по потемневшим ареолам. Гермиона расстегнула оставшиеся пуговицы домашнего халатика, и выступила из него. Я чуть отстранился, любуясь подругой. У нее по-прежнему не было ни одного волоска ниже шеи. Под моим взглядом Гермиона слегка потупилась. Боюсь, мой взгляд вызвал в ней не самые приятные воспоминания, и я постарался сгладить их, положив руку ей на животик. Уж ЭТОГО у нее тогда точно не было.