– Да, ты мне нравишься в любом случае.

– И ты согласна?

– Да.

Спасибо Боже. Он прижал ее к своей груди, чтобы Кили ощутила бешеный ритм его сердца.

– Ты прощаешь меня?

Она выдохнула с дрожью.

– Да. Прощаю. Но не причиняй мне боль снова, Торин. Пожалуйста.

Еще одно пожалуйста.

Он сжал ее крепче. Торин понимал, что Кили имела ввиду не делать ей больно эмоционально, но он тот, кто есть, и часть его услышала не причинять ей боль… физически.

Единственный честный ответ, который он мог дать ей?

– Твое сердце в безопасности со мной.

Теперь она сжала его крепче.

– Тогда расскажи мне секрет. Что-то неизвестное никому больше. Докажи, что ты серьезно относишься к этому. Ко мне. Око за око. Ты же рассказал своим друзьям мой секрет.

Секрет… Его друзья видели его в лучшие и худшие времена, и знали все о нем… кроме одного.

Кое-что, вызывающее стыд и позор, столь же надежных компаньонов, как и Болезнь, укололо его. Рассказать это Кили глупо.

Но отвергнуть ее просьбу, когда он был вынужден столько раз отказывать ей, не вариант.

Одной рукой он обхватил ее шею, его рубашка и высокий ворот ее платья защищали кожу Кили, затем второй обхватил ее талию. Это был непреодолимый захват.

Ей придется выслушать его полностью, прежде чем он отпустит ее. Не то чтобы он когда-нибудь позволит ей уйти. Все решено, они приняли решение, верное или ошибочное, неважно.

– Была девушка, – сказал он.

Она напряглась.

Он боролся с усмешкой. Хотела меня для себя… также как я желал ее.

– Я делал все эти конфетно-букетные вещи для нее.

– Мне нравятся сладости и цветы, – добавила она мягко.

Конфеты и букеты появятся.

– Хотя, – сказала она, барабаня пальцами по его груди. – Ты подарил мне зоопарк и шахматные фигуры, это самые лучшие подарки.

Технически она украла шахматные фигуры. Но от этого ему хуже, а не ей. Торин должен был сразу же подарить их. Позволить ей всегда видеть лучшее в нем.

– Все думали, что я следовал за ней, поскольку она привлекала меня. Иногда я убеждал себя в этом. Это оказалось легко, чтобы примириться с тем фактом, что я прикоснулся к ней голой кожей, и спустя несколько дней, чума погубила тысячи людей.

Кили погладила рукой его грудь поверх учащенно бьющегося сердца.

– Но правда в том…

– Я сделал это потому что был зол. Каждый день я наблюдал за тем, как мои братья касаются всех и всего, чего хотят. Дерутся со всеми и каждым, с кем хотят. Всегда оставляя меня позади. В тот день, они как раз вернулись домой после битвы с Ловцами – знаешь кто они такие?

Кили вздрогнула.

– Да. Армия людей, которых возглавляли Рея и Гален, наши враги.

– Верно. Мои друзья были покрыты кровью и летали на крыльях победы. Я обиделся. И там была она, стояла за окном моей избы, красивая девушка. За двадцать. Овдовевшая. Впереди полноценная жизнь. Она меня хотела. Я знал это каждый раз, когда осмеливался пойти в город и наши пути пересекались. И той ночью подумал, а почему бы и нет? Я заслуживал чего-то хорошего в своей жизни, как и она – а для нее, чем-то хорошим был я.

Кили поцеловала его грудь в том месте, где лежала ее ладонь и снова погладила.

– Ты заслуживаешь счастья. Ты хороший.

Она так не будет думать, когда услышит остальное.

– Я собирался переспать с ней. Планировал. Думал удачно ее соблазнить. Заставить ее кончить, а потом убить, прежде чем распространится заболевание. Да. Я настоящий победитель.

– Значит у тебя есть несколько недостатков, – заметила Кили. – Как и у всех.

– Но моя история с женщинами просто жалкая, – продолжал Торин. – До одержимости демоном, я был с ними слишком груб. Никогда не мог пройти дальше второй базы. А в тот раз, вскоре после того как прикоснулся рукой к лицу той девушки, я пожалел о том что сделал, о том что собирался сделать, и оставил ее. Оставил ее умирать. И она умерла. Вместе со всей своей семьей.

Торин напряженно и нетерпеливо ждал вердикта Кили.

– Скажи что-нибудь, – прохрипел он.

– То, что ты сделал ужасно, да. И это не изменить. Но все мы делали нечто внушающее ужас, воин. Кто я такая, чтобы бросать камни? С тех пор ты каждый день проживал с той виной, так?

Утверждение, не вопрос, но Торин все ровно ответил.

– Да.

– Не думаешь, что с тебя уже достаточно покаяния? – спросила Кили. – Ты прожил века ни к кому не прикасаясь, и все это время нес бремя вины, сожаления и тоски. Ты уже не тот человек, которым был.

Не те слова и не та реакция, которых он от нее ожидал. Но потом, это ведь Кили. Его сладчайший подарок.

– Возможно, – только и смог произнести Торин. – Почему бы тебе не поспать. В этот раз ничего плохого не произойдет, даю слово.

– Я не устала.

– Завтра у нас важный день.

– Почему? Что происходит?

– Мы нашли моих друзей.

– Ура, – воскликнула она. – Но я все ровно не устала.

И все же она должна была измучится, учитывая, что Анья прервала столь необходимый ей отдых.