– Да, Кили.

Хрипловатый тембр его голоса был шелковистой, интимной лаской, которая каким-то образом открыла металлическую дверь, позволяя вернуться ее желанию. Кили хотела сказать: "Это не разумно". Но вместо этого спросила:

– У тебя когда-нибудь была девушка? И если да, вы спали? – Опасная тема. Действуй с осторожностью

И она еще думала, что он раньше был напряжен.

– Да… и нет.

– Как она или они удовлетворяли твои потребности? Как ты удовлетворял их?

– Мы не будем говорить от этом, Кили.

– Потому, что ты смущен?

– Потому, что это не твое дело.

– Ошибаешься. Мир принадлежит мне – я привязана к нему – а значит все, что касается каждого мое дело.

Торин махнул рукой в воздухе, в безошибочном отказе.

– Говоря об узах, не создавай со мной таковых.

Восемь слов. Один отказ. Боль сильнее, чем она могла себе представить.

– Не беспокойся. Длительная связь с бубонной чумой [23] не возглавляет мой список приоритетов, – огрызнулась она.

– Вот и отлично, – отрезал он.

Их начал обволакивать белый туман.

– Женщины бросали тебя потому что ты не мог удовлетворить их физических потребностей? – спросила Кили. Должна обидеть его также, как он обидел меня.

Он повернулся и уставился ей в глаза. Капельки воды зависли на его ресницах. От Торина исходила ярость, и все же кожа его скорее побледнела чем окрасилась румянцем.

– Да, – мягко заметил он. – Они меня бросали. Теперь довольна?

Даже не близко. Что ее удивило. Она только что отплатила ему той же монетой, и все же хотела извиниться. Что со мной не так?

– Значит ты никогда к ним не прикасался? Даже в перчатках?

– Очень редко, – он нахмурился, – А что у тебя с Гадесом?

– Что у нас? – спросила она, туман рассеялся так же быстро, как и появился.

– Вы спите вместе?

Он что, слышал об их бурных ухаживаниях?

– Спали. А еще мы расстались.

– Почему?

– Потому, что как у тебя с твоими предыдущими подружками, он не смог удовлетворить мои потребности. – А именно те, что касались избегания серных шрамов и темниц.

Торин провел языком по зубам.

– Значит тебя сложно удовлетворить?

– Вряд ли. Проще простого.

– Вряд ли, – передразнил он. – Я заботился о тебе днями, принцесса. Если бы ты могла звонить в колокольчик, чтобы привлечь мое внимание, каждый раз, когда решала, что тебе чего-то хочется, он бы никогда не замолкал. Хотя я был всего лишь в нескольких футах от тебя.

Он говорил так, словно это плохо.

– Я королева. Именно так мы и делаем.

– Ну, тогда не удивительно, что у особей королевской крови столь дурная слава.

О-о, нет, он этого не говорил. Он не мог оскорблять ее, не пострадав от последствий.

– Для тебя честь находится в моем присутствии, воин. Скажи это.

– А то что? Взорвешь меня? Извини принцесса, но угрозы имеют свой срок годности и у этой он уже истек.

Поток гнева, рокот грома.

– Намекаешь, что я не смогу навредить тебе из-за серы? Потому что это мы уже обсуждали. Я могу найти способ, это я тебе обещаю.

Низким, почти грустным тоном, Торин сказал:

– Я говорю, что не боюсь подобной возможности. Рано или поздно смерть случается со всеми нами.

Ну. И как она должна справиться с этим мужчиной? Никогда раньше у нее не было проблем с запугиванием противника.

Еще один раскат грома, громче чем предыдущий.

Со вздохом, Торин подошел к ней и взял ее лицо в свои затянутые перчатками ладони.

– Взгляни на меня, принцесса. Пожалуйста.

Он прикасается ко мне. И это хорошо, так хорошо. Мне нужно больше. Она не смогла не сосредоточиться на нем.

– Я должен тебе кое-что сказать, – произнес Торин. – Кое-что такое, что изменит твою жизнь.

Никогда меня не отпускай.

– Л-ладно.

– Знание – это знать, что помидор это фрукт, мудрость – не добавлять его в фруктовый салат.

Кили моргнула, ее разум был не в состоянии понять это предложение.

– Я… не знаю как на это ответить.

Торин провел пальцами по ее губам. Он взглянул на небо, кивнул и отпустил ее, уголки его рта подрагивали.

– Думаю наша буря решила уйти.

– Это мило. – Коснись меня еще раз.