– Ты что-то знаешь, mon ami? Поделись с нами, - предложил Жан-Клод.

– Нарцисс хвалился тем, что его хозяин собирается свергнуть моего, а затем вергиены завладеют Сент-Луисом.

– Нарцисс этого, правда, хочет, - сказал Ашер, - но я не согласился сделать это.

– У меня другая информация, и я достаточно поверил ей, чтобы приехать сюда сегодня вечером с Шанг-Да и Джамилем. Достаточно, чтобы остаться с вами на ночь, и не достаться им.

– А если бы я сказал, что разделю постель с вами тремя, сколько потребовалось бы времени для того, чтобы твоя новообретенная решимость рухнула?
– спросил Ашер.

– Если выбирать между тем, чтобы открыть вену тебе с Жан-Клодом и Анитой и тем, чтобы этот садистский ублюдок Нарцисс стал королем животных Сент-Луиса, я предпочту дать кровь.

Ашер вышел из-за кушетки рука об руку с гиенами, словно не был уверен, что произойдет, если он отпустит их, но он шествовал к нам, вкладывая это изящество, эту ранимую сексуальность, которой он обладал, в каждый шаг.

– Я хотел ощутить твою шею на вкус с тех пор, как только увидел тебя, Ричард.

– Знаю.
– Я почувствовала, как его пульс попытался ускориться, чувствовала его сердце, когда он сосредоточился, чтобы его замедлить, так что пульс остался размеренным. Страх для вампиров и оборотней означал еду, а Ричард пришел сегодня вечером не для того, чтобы быть пищей. Он мог давать кровь, но это не рассматривалось бы как подчинение. Если бы гамбургер мог кусаться в ответ, то это было ближе всего к тому, что у него было на уме.

Ашер перестал двигаться вперед и разглядывал нас с безопасного расстояния.

– Это касается только троих из вас, или пятерых... нет, шестерых?

– Я не могу говорить ни за кого, кроме себя, - сказал Ричард, - но я стою с Жан-Клодом и Анитой.

– Леопарды будут делать то, что им скажет их Нимир-Радж, - сказал Мика.

Джейсон сказал: - Я волк зова Аниты, а значит, ей решать, где я сегодня сплю.

– Жан-Клод и я можем трахать, а затем пить от каждого из вас, по очереди и трахать снова. Нам хватит сил продолжать до тех пор, пока рассвет не убьет вечеринку, - сказал Ашер. Он боролся за контроль и, наконец, потерял его. Его лицо отразило почти нестерпимую боль. Он хотел того, что мы предлагали. Я видела, как его пальцы сжались на руках вергиен. Они, казалось, были околдованы им, но я поняла, что они были еще достаточно в себе, чтобы на всякий случай дать ему не те руки, которыми им пришлось бы выхватывать пистолет.

Шанг-Дa маячил немного за ними, как будто ожидал, что они станут выхватывать оружие. Чтобы Ричард вот так примчался сюда, а Шанг-Дa действовал таким образом, требовалось нечто большее, чем просто слухи о бахвальстве Нарцисса. Когда у меня возникла эта мысль, она больше походила на знание, чем на обычное предположение. Мысленные картины, образы, ощущения, воспоминания, и то, что Ричард слышал, что у Ашера есть на уме человек-слуга. Нарцисс хотел объединиться с ним, чтобы создать такой же триумвират власти, как у нас. Если бы им удалось, и если бы они удачно выбрали человека-слугу, баланс сил в Сент-Луисе мог измениться, но не в нашу пользу. Мы так беспокоились о вампирах из других городов, пытающихся вторгнуться в нашу структуру власти, что не заметили гораздо более близкой проблемы.

Быстрый обмен знаниями оставил меня потрясенной, и я пыталась скрыть свое лицо в объятиях Ричарда, уткнувшись ему в грудь. Но, конечно, это было слишком близко и для других вещей. Можно было бы предугадать, что возможность поделиться мыслями сделает нас настолько близкими, что дальше просто некуда, но, уткнувшись в его кроваво-красную футболку, я ощутила запах его кожи прямо под ней. Его запах заставил напрячься низ моего живота и, связанная этим напряжением, я не могла его скрыть. Ни от Ричарда, ни от Мики, который держал другую мою руку, и через него, Натаниэля. Джейсон тоже ощутил его, но это не смущало меня так сильно. Жан-Клод знал, но он с самого начала знал и использовал это, чтобы привязать Ричарда и меня к нему.

Я внезапно оказалась глядящей в лицо Ричарда в дюймах от него, и его глаза дали мне знать, что он тоже хотел меня. Мы всегда хотели друг друга, секс никогда не был в перечне наших проблем.

Я отвернулась от глаз Ричарда к Мике и Натаниэлю, стоящему рядом с ним. Я начала что-то говорить, но Мика сказал: "Все в порядке".

Натаниэль кивнул.

Ашер сделал глубокий, дрожащий вдох и медленно выдохнул, но на выдохе была все та же дрожь.

– Так же, как ты не доверяешь мне или Нарциссу, я не верю тебе, Ульфрик. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, а значит, это ловушка. Прекрасная ловушка, но, тем не менее, ловушка.

Ричард посмотрел на вампира.

– Никакой ловушки, только мы.

– Я бы выторговал только тебя и Аниту со мной и Жан-Клодом сегодня вечером.

– Я хотел бы, чтобы еще один оборотень пришел после того, как ты покормишься на Аните и мне.

– Зачем?
– спросил Ашер.

– Ты кормишься на нас только после того, как позанимаешься сексом раз, а если у нас будет больше пищи в запасе, ты сможешь трахаться снова.

– Смело, Ульфрик, очень смело; что случилось с нашим волком-гомофобом?

– Я предлагаю кровь, а не секс.

– Не побеспокоит ли тебя тогда зрелище Жан-Клода со мной?

– Поживем - увидим?

– Ты действительно считаешь, что твои нервы позволят тебе быть в постели со всеми четырьмя из нас? Ты обычно защищаешь от меня свою добродетель, словно нетронутая девушка от развратного злодея.

– По твоим меркам я именно такой и есть. Помни, что я разделяю некоторые воспоминания Жан-Клода. Ты любишь быть первым мужчиной, который соблазнит упрямца. И чем они мужественнее и большие гомофобы, тем лучше, потому что каждый раз, когда ты побеждал, ты знал, что нет никого прекрасней тебя.