Наконец, он посмотрел на меня, и лицо его было пустым, больше не обворожительным, просто пустым.

– Когда я вернулся назад к Белль, чтобы спасти жизнь Ашера, она перестала защищать меня от чего бы то ни было на некоторое время.

Я просто смотрела на него и знала, что мысли отразились на моем лице.

– Она отдала тебя...

– Он на самом деле не любит секс, но он до сих пор функционирует и получает удовольствие от страха.

Я подошла к нему на цыпочках и положила руки ему на плечи, притянув к себе его голову. В тот момент меня не беспокоило все то, что засохло сбоку на его волосах. Ничего из того, что делали мы, не было так страшно, как то, что он пережил.

– Мне очень жаль, - прошептала я.

Тогда другие руки обхватили нас, поначалу осторожно, а затем Ричард крепко обнял нас обоих.

– Я не очень рад тому, что только что произошло, и это напоминает мне, почему я остаюсь от вас подальше, но ничего из того, что мы делали, в том числе сегодня, не настолько страшно, как проблески воспоминаний из твоего прошлого, - Ричард поднял голову вверх, и это заставило меня взглянуть на его лицо.
– Разве не Совет сделал большую часть самых худших вещей в твоей жизни?

– Совет, - тихо подтвердил он.

– А теперь они собираются подчинить нас, - произнес Ричард.

– Похоже на то.

– Нет, - сказал Ричард, - чего бы это ни стоило, нет.

Жан-Клод посмотрел на другого мужчину. Их лица были близко друг от друга, и я вспомнила поцелуй, не как какие-то интуитивные воспоминания, а просто как воспоминание.

– Ты не знаешь, что может потребоваться для борьбы с ними, Ричард.

– Иногда ты можешь быть манипулятивной сволочью, но ты наша манипулятивная сволочь.

Жан-Клод действительно улыбнулся.

– Такая лесть может ударить мужчине в голову, mon lоup.

Ричард улыбнулся, но глаза его оставались серьезными.

– Любовник Смерти - зло, Жан-Клод. Я ощущал его в своей голове, я чувствовал, что он хотел, чтобы мы сделали с Ноэлем, и как только мы убили бы Ноэля, на этом бы не закончилось. Он заставил бы нас поубивать друг друга и кормился бы на каждой смерти.

– Таков был его план, - заметил Жан-Клод.

– Секс гораздо лучше, - сказал Ричард.

– Что мы можем сделать, чтобы держать их от нас подальше?
– спросила я.

– Думаю, мы можем не подпускать их, но я боюсь за нашу бедную страну. Есть более слабые Мастера Городов, ma petite. Интересно, насколько они были напуганы этой ночью.

– Ты имеешь в виду, если он не сможет окрутить нас, он станет охотиться на другую добычу?
– предположила я.

– Мать хочет нас, но здесь у него есть дети его собственной линии, ответственные за города. Не много, но несколько есть, и еще больше - в Европе.

Ричард сказал:

– Ты хочешь попытаться защитить от Вампирского Совета всю территорию Соединенных Штатов?

– Если мы сможем, да.

Ричард и я обменялись взглядами и снова посмотрели на Жан-Клода. Жан-Клод со всей его фетишистской модной одеждой стоял перед нами обнаженный и покрытый большим количеством телесных жидкостей, чем в эпизоде CSI. Могло показаться показным оптимизмом то, что он - что мы - можем выяснить способ не допустить метафизически самых мощных вампиров в Европе на территорию Соединенных Штатов, но мы уже выгнали троих из них, а также остатки Тьмы.

Мы еще раз посмотрели в карие глаза друг друга, а затем снова в голубые Жан-Клода.

– Я в деле, - сказала я.

– Что нам делать?
– спросил Ричард.

– Я считаю, что мы освободили Белль от влияния Матери на данный момент, так что все, что им осталось, - это смерть, террор и насилие. Мы проиграем, если попытаемся бороться с ними их же методами.

– Ты хочешь сказать, что наше оружие - любовь, а не война?
– спросила я.

Он кивнул головой.

– Я предпочла бы их просто убить, но Тьма просто перепрыгнет в другое тело, не так ли?

– Боюсь, что так.

– Действительно ли мы сможем не допустить ее в Соединенные Штаты?
– спросил Ричард.

– Если другие Мастера Городов захотят, шанс есть.

– Почему бы им не хотеть помочь нам?
– спросила я.

– Они захотят, ma petite, но им не понравится мой план.

– Почему?
– спросил Ричард.

– Для этого им потребуется отказаться от большей части своей автономии и управлять Америкой так, как управляют в Европе.

– Почему, чем это поможет?
– спросил Ричард.