– Вот и няня! – крикнула Ева, с разбегу бросаясь ей на шею, и принялась целовать ее.

Эта женщина не стала останавливать девочку, ссылаясь на головную боль; напротив, она прижимала ее к груди, смеялась и плакала от счастья. Ева перелетала из одних объятий в другие, жала протянутые ей руки, со всеми целовалась.

– Гм! – сказала мисс Офелия. – Оказывается, здесь, на Юге, дети способны на такое, о чем я и помыслить бы не могла.

– Что вас так удивило? – осведомился Сен-Клер.

– Одно дело – гуманное, справедливое отношение, но целоваться…

– …с неграми? – подхватил он. – На это вас не хватит, не так ли?

– Разумеется, нет! Я просто не понимаю Еву!

Сен-Клер рассмеялся на ее слова, вышел на веранду и увидел Тома, смущенно переминавшегося с ноги на ногу под взглядом Адольфа, который, небрежно опершись о перила, с видом заправского денди [28] рассматривал его в лорнет.

– Ах ты, щенок! – воскликнул Сен-Клер и выбил лорнет из рук мулата. – Разве так обращаются с новым товарищем? И, насколько я могу судить, Дольф, это моя вещь, – добавил он, ткнув пальцем в узорчатый атласный жилет.

– Хозяин, да ведь он весь залит вином! – Такому важному джентльмену, как вы, не подобает носить грязные жилеты. Я решил, что теперь он может перейти ко мне. Бедному негру не зазорно в нем показаться.

Адольф вскинул голову и грациозно провел рукой по надушенным волосам.

– Ах, вон оно что! – небрежно протянул Сен-Клер. – Ну, хорошо. Сейчас я покажу Тома хозяйке, а потом ты сведешь его на кухню. И не смей задирать перед ним нос. Он стоит двух таких щенков, как ты. Помни это.

– Хозяин любит пошутить, – сказал Адольф со смешком. – Как приятно видеть хозяина в таком хорошем расположении духа!

– Иди за мной, Том, – сказал Сен-Клер, кивнув ему головой.

Том вошел в будуар. Он увидел бархатные ковры, зеркала, картины, статуи, занавеси – и приуныл. Ему даже страшно было шевельнуться посреди всего этого великолепия.

– Вот, Мари, – сказал жене Сен-Клер, – наконец-то я смог выполнить ваш заказ на кучера. Он черен и почтенен, как похоронные дроги, и с такой же скоростью будет возить вас. Ну, откройте глаза и полюбуйтесь на него. Надеюсь, теперь вы не будете жаловаться, что я перестаю о вас думать, как только уезжаю из дому.

Мари открыла глаза и, не поднимаясь с кушетки, осмотрела Тома с головы до ног.

– Он, наверно, пьяница, – проговорила она.

– Нет, мне рекомендовали его как смирного, непьющего негра.

– Будем надеяться, что это так. Впрочем, я на многое не рассчитываю.

– Дольф! – крикнул Сен-Клер. – Сведи Тома вниз. И не забывайся! Помни, что я тебе говорил.

Адольф грациозными шажками засеменил по веранде, и Том, тяжело ступая, двинулся за ним.

– Настоящий бегемот! – сказала Мари. – У меня с самого утра мигрень, а с вашим приездом в доме поднялся такой шум, что я теперь просто полумертвая.

– Вы подвержены мигреням? – спросила мисс Офелия, возникая из глубины кресла, где она сидела в полном молчании и прикидывала мысленно стоимость обстановки будуара.

– Да, я в этом отношении сущая мученица, – ответила та.

– Настой из можжевельника – отменное средство от мигреней, – сказала мисс Офелия. – По крайней мере, так утверждает Августа, жена дьякона Абраама Перри, а ее совет чего-нибудь да стоит.

– Как только у нас в саду около озера поспеет можжевельник, прикажу оборвать с него все ягоды специально для этой цели, – совершенно серьезным тоном сказал Сен-Клер, дергая за шнурок звонка. – Кузина, вы, наверное, хотите пройти к себе и отдохнуть с дороги… Адольф, – обратился он к вошедшему лакею, – пришли сюда няню.

Почтенная мулатка, которой так обрадовалась Ева, вошла в комнату.

– Няня, – сказал Сен-Клер, – поручаю эту леди твоим заботам. Она устала и хочет отдохнуть. Покажи мисс Офелии ее комнату и постарайся угодить ей во всем.

И мисс Офелия вышла из будуара следом за няней.

– Итак, Мари, – сказал Сен-Клер, – для вас скоро наступят блаженные времена. Наша практичная, деловитая кузина снимет с ваших плеч бремя домашних забот, и вы будете наслаждаться жизнью. К церемонии передачи ключей можно приступить сейчас же.

Это было сказано за завтраком спустя несколько дней после приезда мисс Офелии.

– Пожалуйста, – проговорила Мари, томно склоняя голову на руку. – Кузина не замедлит убедиться, что мы, хозяйки, – сущие рабыни у себя в доме.

– Правильно! Она откроет не только эту, но и много других полезных истин, – подтвердил Сен-Клер.

– Можно подумать, что мы держим невольников исключительно ради удобства, – продолжала Мари. – А на самом деле куда спокойнее было бы немедленно отделаться от них.