Шрифт:
Едва успев что-то сообразить, Ян занес меч и рубанул. Кисть руки отвалилась. Трясина забурлила и покрылась пузырями. Окровавленная культя снова исчезла в глубине. Отрубленная кисть выползла на твердую почву и забилась в укромный уголок между двумя корнями.
Ян решил, что не стоит больше задерживаться в этом странном месте.
Глава 4
Когда норхи со своей прелестной пленницей пересекли границу, разделявшую Реальность и Сюрреальность, Порядочные Края и Земли Хаоса, провинцию Грогшир и Темный Круг, Аландра Достославная чуть не лопнула от отчаяния.
Она испытывала то же, что переживает человек, увидевший во сне кошмар и внезапно обнаруживший, что этот кошмар стократ реальнее любых ощущений наяву.
Подпрыгивая на спине лошади перед флегматичным норхом, Аландра чувствовала, как встречный ветер буквально липнет к рукам и лицу. Воздух здесь был насквозь пронизан бесхозной энергией и напоминал статическое электричество. Он топорщил волосы, бегал мурашками по спине, пробираясь под платье, и отплясывал сумасшедший танец на растрепанных нервах Аландры.
Да стоит ли удивляться, что она в один прекрасный день умаялась от такой жизни! Да, и сбежала! Можно ли винить ее за побег в надежде обрести более вменяемый способ существования? Моргшвин похитил Аландру из родных краев и убил ее отца, а затем объявил, что любит ее и собирается на ней жениться. И кто бы мог подумать, что на хрупкие плечи этой прекрасной леди ляжет такая непомерная ответственность?!
Позднее, уже заточив Аландру в своей мрачной цитадели, Моргшвин объяснил ей, что она — Ключ. А раз она Ключ, следовательно…
Раздался грохот копыт. Всадников галопом догоняла третья лошадь. Аландра извернулась, приподняла голову и ухитрилась бросить на нее взгляд. Это оказался скакун норха, которого послали покончить с тем косноязычным недомерком, что нарушил все планы Аландры.
Всадника на лошади не было.
Сердце пленницы вновь затрепетало надеждой. Возможно ли, что?…
Норх, державший Аландру поперек седла, поспешно натянул поводья и что-то рявкнул своему спутнику. Девушку обдало зловонное дыхание чудища. Проклятие!
Моргшвин еще поплатится за то, что послал за ней таких вот ублюдков… Аландра отомстит ему — отомстит, пускай изо всех своих слабых женских сил…
Норх окинул лошадь леденящим взглядом и проворчал:
— Этого-то я и боялся.
— Что? — Второй норх ухватил скакуна за гриву. — Ты боялся, брат Гробонос?
Интересно, чего же?
— Того уродца. Он не так-то прост, как кажется. Я узнал в нем… но нет!
Быть не может. Чернобронх еще нагонит нас, брат Грызноклык. Мы должны торопиться. Боевая задача — достичь Врат в рекордно короткий срок.
— Эй! — окликнула их Аландра. — Прошу прощения, но вы, похоже, забыли обо мне! О вашей бедной пленнице…
— Примите наши нижайшие извинения, о королева, — отозвался державший ее норх. — Что вам будет угодно?
— Мне угодно вон ту лошадь. Если с нами больше нет Чернобронха, то почему бы мне не занять его местечко в седле? Это было бы куда удобнее, и осмелюсь предположить, что Моргшвин не намерен лишать меня удобств и маленьких удовольствий. В конце концов я ведь его гордость и радость.
— Наш владыка Моргшвин, да продлится во веки веков его достохвальная тирания в Третьем квадранте Нижне-Нижайшего королевства, распорядился доставить вам как можно больше неудобств, о госпожа. Он более чем огорчен вашим неожиданным отбытием. Более чем огорчен!
— Ох, Гробонос, он ведь переменчив как флюгер. Ты же знаешь! Как только я вновь окажусь в его владениях, он ужаснется тому, как вы со мной обращались, и вкатит вам обоим по неделе нарядов вне очереди.
— Но, госпожа, — возразил Грызноклык, — ведь если мы позволим вам сесть на лошадь, вы наверняка снова попытаетесь убежать.
— Естественно! — с отвращением воскликнула Аландра. — Но мне это не удастся, если вы привяжете меня и будете держать поводья. Неужели у вас нет ни капли фантазии?!
Грызноклык издал хриплый смешок — весьма редкостный звук для норхов.
— О, королева, я подозреваю, что Гробоносу больше нравится держать вас поперек седла.
— Заткнись, неверный! Я не потерплю кощунства! — взревел Гробонос. — Невеста нашего владыки столь же священна, сколь царственные члены его великолепного в своей несокрушимости тела!