Шрифт:
Маг почувствовал, как силы понемногу начинают возвращаться к нему.
Он налил себе не глядя чего-то спиртсодержащего, достал из ящика стола старинный телефонный аппарат и набрал девятку.
— Да? — ответили на том конце.
— Мама! — жалобно проговорил Кроули Нилрем, не в состоянии оторвать испуганного взгляда от новой конфигурации Игровой Доски.
Глава 14
Блеснули первые лучи рассвета.
Сразу в нескольких местах горизонта.
Зигзагообразные щупальца зари протянулись от тронутых розовым сиянием верхушек гор туда, где на небосводе еще царила ночная мгла.
— Это событие было достаточно зрелищным и шумным, чтобы Аландра, Алебастр и их охранники (точнее, сторожа) норхи проснулись, как по команде.
— Землетрясение! — взвизгнул Алебастр, почувствовав, как трясется под ними почва.
— Неботрясение! — поправила его Аландра: небо разваливалось на куски прямо у нее на глазах.
— Кишкотрясение! — констатировал Грызноклык, изо всех сил борясь с накатившей на него морской болезнью.
Кот и королева вцепились друг в дружку, подпрыгивая на одеялах от непрестанных толчков.
Гробонос крепко держал лошадей, чтобы они не убежали от страха. Ветры со всех сторон налетали могучими порывами, стремглав проносились по поляне и сгибали пополам деревья в лесу.
Сквозь прорехи в небе сверкали молнии; звезды обезумели и пустились в бешеную пляску, завывая при этом, как души нераскаянных грешников.
Под незримыми гигантскими ножницами разрывы в небе ширились с каждой секундой; дойдя до горизонта, они перекинулись на землю. Трещины побежали по горам и долам, болотам и лугам.
Очередной свирепый толчок — и члены отряда, держащего путь в Тусклоземье, лишились чувств.
Весь Темный Круг охватила сумятица; он рвался на части и выворачивался наизнанку. Облако пыли взметнулось до небес, затмив восходящее солнце и отбрасывая тень зловещих сумерек на охваченную колдовскими чарами землю.
Сэр Годфри Пинкхэм закашлялся от пыли и приказал своим людям спешиться и поискать укрытие.
— Раны Христовы! — прокричал он, привязав перепуганную лошадь к дереву. — А ведь мы только выступили в поход! Даже до границы Темного Круга не дошли!
Земля под ногами рыцаря задрожала. В отчаянии он схватил ларчик орехового дерева, где хранилась голова их провожатого, и распахнул крышку.
— Лорд Пугар! — заверещал Пинкхэм. — Что происходит?
Но глаза Черного Властителя не открывались, губы оставались неподвижными.
А в следующую секунду оглушительный раскат грома заставил рыцаря забыть обо всем на свете. Налетевший шквал подхватил его и швырнул о дерево. Годфри потерял сознание.
Серые сумерки, вытеснив с небосклона едва занявшийся рассвет, стремительным потоком хлынули на город Грогшир, мерцая и переливаясь просочившейся из Темного Круга магией.
Ян Фартинг, закутанный в теплое одеяло и погруженный в тяжелые сновидения, внезапно проснулся: ему почудился какой-то звук. С трудом разлепив глаза, он уставился на прикрытое ставнями окно, но увидел в щели лишь обычную, ничем не примечательную темноту.
Не желая искать новых приключений, Ян Фартинг повернулся на другой бок и снова провалился в сон.
Живодер Хэнк проснулся от шума непогоды. Но в действительности разбудил его не раскат грома, не вспышка молнии и не порыв ветра, а хлопок калитки во дворе и встревоженный лай собаки.
«Слава Богу, — подумал Хэнк. — Похоже, Мрак вернулся».
— О-о-о! — простонал он спросонья, выбираясь из-под одеяла и нашаривая в темноте тапочки. Голова гудела как котел: живодер накануне перебрал с выпивкой.
Снова послышался лай, а за ним — скрежет когтей по дереву.
— Сейчас! — крикнул Хэнк, плюнув на тапочки и направляясь к двери босиком.
— Сейчас иду, старина!
В животе у него заурчало. Живодер рыгнул и немедленно ощутил во рту привкус вчерашней пирушки и попойки.
— Вот только впущу Мрака — и снова на боковую, вздремну еще пару часиков, — пообещал он самому себе. — Я это заслужил, черт возьми!
И лишь выбравшись на двор, Хэнк сообразил, что творится что-то неладное.
— Господи Боже мой! — пробормотал он, задрав голову к небу. — Значит, эти кошмары снились не от эля и не от медовухи!
Небо переливалось всеми цветами радуги и кишело какими-то полупрозрачными тенями. Облака были охвачены огненной каймой, ветер взбивал их в темно-малиновую пену. Солнца почти не было видно за пыльной пеленой.