— Зачем ты это сделала? — спросил Вайль недоуменно.

— Это через три недели. Мне ни за что не прожить так долго с этими кошмарами.

Мы взяли такси до гостиницы, и я подождала снаружи, пока Вайль разбирался с портье. Все было очень цивилизованно, и в конце они пожали друг другу руки. Лучше бы орали. Если бы я видела, что тетка злится на меня за разбитое окно, то меньше чувствовала бы себя пациенткой дурдома.

Уверив его, что могу дойти обратно до фургона, я тут же поймала себя на желании, чтобы Вайль меня понес. Это могло бы уменьшить его чувство вины — такое жаркое, что хватило бы на неделю отапливать Ватикан. Я не видела в этом смысла — его же там не было. Но он чувствовал, что должен был быть, потому что он схверамин. Даже спрашивать не надо, и так понятно. А чувство вины — оно никогда не играет честно.

— Есть хочешь? — спросил он. — У нас с собой сандвичи.

— Да нет, спасибо.

— Замерзла?

— Да нет, пожалуй.

— Устала?

— Чуточку.

— Тебе надо спать, — сказал он и пристукнул тростью по земле. — Ладно, не важно.

Его взгляд пробежал по моим забинтованным рукам, остановился на ноге.

— Она не болит, — сказала я.

— Но будет.

Это да. Скоро действие обезболивающих прекратится, и начнется одно сплошное «ой».

И что сказать? «Я тебя прощаю»? Надменно. «Могло случиться с каждым»? Очевидно. «Это моя проблема»? Только если я собираюсь вечно быть одинокой. Но должны быть какие-то слова, чтобы оттаяло ледяное лицо Вайля, это подавляющее чувство вины «я-не-смог-тебя-защитить».

— Ты у меня в большом долгу, — сказала я.

— Что?

Я коснулась его руки, остановила, чтобы посмотреть на него долгим откровенным взглядом.

— Я только попрошу тебя расплатиться, вот и все. — Я осклабилась. — А ты меня знаешь. Дешево не отделаешься.

Он запрокинул голову и расхохотался сурово — и в то же время с облегчением.

— Не сомневаюсь. У тебя уже есть о чем попросить?

— Вообще-то да. Можешь честно ответить мне на один вопрос?

— Могу попытаться.

— Сколько ты золотых приисков выиграл в покер?

Едва заметно приподнялась левая бровь.

— Ты снова сплетничала с секретаршами?

— Вы, мистер, отвечайте на вопрос.

— Один. А два других я купил лет на десять позже.

— Вот как… — Я на минуту задумалась. — Знаешь, ты единственный из моих знакомых, кто владеет тремя золотыми приисками.

— Ты не хотела бы как-нибудь со мной съездить туда на экскурсию?

От мыслей, на которые наводил этот вопрос, меня даже повело немного.

— Да, наверное.

У него глаза загорелись:

— Это ты только что согласилась поехать со мной в отпуск?

Ой-ой! Ну отучусь я когда-нибудь ляпать не думая?

— Н-ну, теоретически говоря, можно было бы понимать и так. Но сроки такой поездки будут уточнены намного, намного позже. И если ты меня достанешь так, что все же я загляну в свое турагентство, лучше будет объединить это с какой-нибудь деловой поездкой, чтобы я не срывалась на тебя, как могу и хочу сорваться вот прямо сейчас, так что давай лучше сменим тему.

Он кивнул, и стала заметна появившаяся на щеке ямочка. Но сказал он только вот что:

— Так что ты хочешь делать остаток вечера?

— Работать.

— Ты уверена?

Ты что, не понял? Только что я всколыхнула все беспокойные чувства, которые питаю к тебе, и вывалила их тебе на тарелку, выпрыгнув из окна второго этажа! Если я сейчас не буду работать, я просто взорвусь!

— Вполне.

Бергман встретил нас у дверей фургона. Спрашивать, как я, он не стал — не его это манера, и все-таки мне было неприятно. Я бы у него спросила.

— Ребята, заходите давайте! Я должен вам кое-что показать! — Мы вошли за ним вслед, и он сказал: — Я это все записал раньше.

— Жасмин! — Кассандра вскочила с «Мэри-Кейт», подбежала ко мне. — Как ты себя чувствуешь? Ты прости меня ради бога, я понятия не имела, что ты заснула! Я просто места себе не находила!

Из кухни не спеша вошел Коул.

— В буквальном смысле. Она так моталась туда-сюда, что сама на себя натыкалась по дороге.

— Ну жива наша Жас, — перебил Бергман. — Видно, что о ней хорошо позаботились и все будет в порядке, а то бы ее не отпустили. Можем мы теперь посмотреть, что я хочу показать?

— Боже мой! — ахнула я, проследив взглядом грязные следы, ведущие по ковру от кухни до туалета. — Посмотрите, какие пятна! Кто-нибудь знает, чем их выводить? Я — нет.

Я полезла во внутренний карман, взялась за колоду карт. От прикосновения к ним стало чуть лучше, но когда я подумала, что скажет про эти следы Пит, мне отчаянно понадобилось потасовать колоду. Могут меня уволить за порчу имущества?

— Я утром позвоню в фирму по чистке ковров, — сказала Кассандра. — Это должно легко сойти.