Момент из жизни одной девушки
Яркий момент декабря
– Черт! – чертыхнулась я в третий раз не попадя в штанину.
За дверью послышались причитания матери по поводу моей ругани. Интересно что бы она запела зайдя к нам в класс на уроке, или того хуже на перемене. Там, наверное, прижились бы проповеди про нравы современной молодёжи.
Через пять минут пред её ( матери ) светлые очи постал образ девочки подростка шестнадцати лет.
Посмотрела. Одобрила, и отправила из дома со светлой совестью без мук на душе.
Ну конечно, что здесь можно не одобрить: черные штаны, красная кофточка под горло с рисунком милых зайчиков. Волосы собраны в конский хвост, и не тени макияжа.
Вот вы сейчас подумали что я маменькина дочка, устрашающе боюсь ей перечить.
Это не так. Вы ошибаетесь.
Я обычная девушка подросток. С каштановыми волосами, карими глазами и пухлыми щечками. Не вкоем случае не думайте. Я единственный ребенок в семе, поэтому стараюсь ее не расстраивать.
Вышла на улицу. Там гулял холодный ветер вместе с минусовой температурой. Жаль, что снегу нету, и это девятнадцатое декабря.
Потуже запахнула шарф, и надела шапку. Не хватало еще подхватить менингит.
Прошла к остановке, села в подошедший автобус и через десять минут выходила. Перешла дорогу. Обогнула мини маркет и остановилась перед нужным мне подъездом.
Немного пожаловалась на свою судьбу и шагнула в подъезд. Старалась идти тихо. Не создавать лишнего шума. Но не повезло. Свершилась самая смертная кара в виде бродячей собачки с ростом в маленькую сумочку.
Почему мне никогда не везет. Приютили собачку, то и в квартиру забрали б. А то весь подъезд кормит. А как забрать к себе там никто не хочет.
Прошла еще этаж. Звук ее голоса стал громче. Злее, а моя душа ушла в пятки.
Прошла еще пол – этажа.
Она предстала перед мною в своем образе: черная настовбурченая шерсть. Круглые бешеные глаза, открытая пасть и …
– Фуф, - выдохнула я.
Хлопнула подъездная дверь. Молилась чтобы шли на верхний этаж. Через несколько секунд увидела парня лет двадцати.
Он по мне скользнул взглядом, и намеревался уйти. Но я ухватила его за рукав курточки.
– Помоги пройти собаку! – взмолилась я.
Он улыбнулся:
– Она же маленькая.
– Не все маленькие беззащитные.
Он ступил еще на две ступеньки вверх, но я ухватилась сильнее.
– Ну чего тебе стоит, - взмолилась я, и добавила. – Буду снится в страшном мне вместе с собакой.
Он расхохотался.
– Ну если только в страшном сне…. Давай руку.
Парень протянул руку, я подала свою. Его рука оказалась теплой, несмотря на холод снаружи. Сильной и защищающей.
Посмотрела на спасителя: черные смольные волосы. В свете моих просьб рассмотрела его глаза. Они оказались голубыми. Нос с чуть заметной горбинкой. Мощные скулы и волевой подбородок.
Что – то я зарассуждалась отдернула себя.
Остановились на пятом этаже. Поблагодарила его, и позвонила в семнадцатую квартиру. Парень не ушел, а завозился с ключами около квартиры напротив.
Моя дверь отворилась. Наталья Иосифовна пропустила меня в квартиру и заговорила:
– Здравствуй Машенька. Слышу, Бобик начал лаять. Думаю, значит, ты идешь. Хотела выйти, но слышу дверной звонок.
– Надоела это собака, - пробормотала я.
Сняла верхнюю одежду и прошла в комнату. Наталья Иосифовна помогала мне с английским и французским языками. Она какая - то дальняя знакомая моей мамы.
– Испугалась. – с улыбкой заметила она. –Вон руки а ж дрожат.
– Угу, – пробормотала. Мне ю ее безразличие.
Через час отмучив английский я засобиралась домой. Наталья Иосифовна тоже оделась.
– Провожу тебя, а то загрызет.
Пройдя три пролета собаки не оказалось. Попрощалась с ней, и она ушла. Через несколько секунд я выходила из подъезда. Проделала свой обычный маршрут до мой, и уже отворяла дверь своей квартиры.
В прихожей витал запах блинов, а с кухни доносились звуки пения. Улыбнулась. Еще одной чертой моей мамочки была готовка и пение. Пение и готовка. Если она поет, значит готовит. Если готовит, то значит поет.