Игорь склонил голову набок и прищурился, глядя на «подсудимого».

– Слушай, Джек, а может, ты и сам признаешься?

– В чём признаюсь?

До них донесся тихий сдавленный смех, и все обернулись к девушке, вальяжно раскинувшейся на стуле.

– Да конечно это он! – презрительно заявила она, заметив, что все глядят на нее. – Посмотрите на эту предательскую рожу – кто же он еще?

– Заткнись! – рявкнул Джек. – Тупая кукла!

– Знаете, что… – задумчиво проговорил Игорь. – Джек, ты прости меня конечно… И вы, барышня, гхм… не серчайте, – он вскинул брови, сам удивляясь таким оборотам. – Но лучше запру я вас от греха подальше. По крайней мере, до завтрашнего утра. А там уж и Сказочник, наверное, подъедет – вот сам и разберется…

– Игорь, пожалуйста, – Джек отступил на шаг.

– Прости, приятель.

– Зачем ты им это сказала? – сокрушенно прошептал Джек.

Мы были вдвоем, взаперти… Запакованы в беспросветный металлический коробок со звенящими от холода стальными стенками. По ту сторону запертой дверцы встроен кодовый замок, и щелчки от прокручивания его колесиков до сих пор эхом стучат по стенкам зловещей тюрьмы.

Я сидела на коленях и глотала черноту. Над ухом, совсем близко, нервно дышал Джек. Пахло сыростью и смазкой.

– Зачем?.. – удрученно повторил он.

– Как зачем? – я хотела возмущенно воскликнуть это, но вышло как-то испуганно и неуверенно. – Да… да они бы не знаю что со мной сделали иначе!..

– Дура, ничего бы тебе не было.

Судя по звукам, он попытался встать, но ударился головой о потолок и тихонько взвыл.

– А теперь, – он прислонился к стенке и то ли вздохнул, то ли зашипел. – Теперь неизвестно, что нас ждет. Может быть, ты забыла, но далеко не все люди в восторге от Вентеделей. И, уверен, найдутся такие, кто всю жизнь только о том и мечтал, чтобы собственноручно прикончить одного из нас. Видишь ли, не все такие, как твой Лени.

Я вздрогнула.

– А он-то здесь при чём?

– А просто так – к слову пришлось.

Я живо увидела в воображении, как он усмехается. Глаза обращаются в ядовитые щелочки, правый уголок губ, будто расстегивающаяся молния, заползает на щеку, и по всей этой щеке от носа до рта прорезается кровожадная остроугольная складка.

У нас впереди было порядка четырнадцати часов в стальном сейфе метр на метр на метр. Есть ли сюда доступ воздуха – еще вопрос. И удастся ли нам наедине друг с другом дожить до того момента, когда этот вопрос станет актуален – тоже еще неизвестно.

– Ваши коллеги сказали мне, что у вас есть ко мне очень интересное предложение, молодой человек. В вашем распоряжении полчаса. Я вас слушаю.

Я слегка опешил от такой деловой хватки, но быстро взял себя в руки. Этот разговор я мысленно репетировал не раз. Не дожидаясь приглашения, я сел напротив Сказочника и поднял на него взгляд.

– Антон Валентинович, как вы считаете, есть вещи, которые нельзя пускать на самотек?

– Вы уверены, что хотите начать настолько издалека?

– Вы сказали, что у меня есть полчаса, и я могу ими распоряжаться, верно?

– Да, пожалуйста, – без особого интереса признал Сказочник.

Я невольно облизнул губы.

– Антон Валентинович, вы могущественный человек. Но вы многое можете потерять в сложившейся ситуации.

– Вы мне угрожаете? – всё тем же скучающим тоном поинтересовался он.

– Ни в коем случае. Я говорю о крушении Договора, – никакого понимания в глазах. – Договора между Вентеделями и кораблистами.

Он усмехнулся.

– Это не имеет ко мне отношения.

– Боюсь, что скоро это поимеет отношение ко всем.

Он покачал головой.

– Да, и сейчас вы предложите мне вложить деньги в постройку космического корабля, который унесет меня отсюда в безопасное место? – в голосе звучало едва сдерживаемое раздражение и желание прогнать меня отсюда.

– Что за бред? – воскликнул я. – Я предлагаю истребить кораблистов, пока они слабы и безвольны!

Он вскинул брови.

– Обращайтесь в парламент.

Я выругался сквозь зубы.

– Да чем они лучше вас, черт возьми?! К кому еще обращаться за взрывчаткой и оружием, как ни к вам?

Он тяжело смотрел мимо меня, сокрушаясь, что дал не пять минут, но вдруг его черные глаза слегка сощурились и заблестели, лицо отобразило закипевший мыслительный процесс и, наконец, Сказочник с интересом оценил меня взглядом.

– И как ты себе это представляешь? – он вдруг перешел на «ты». – Снарядить огромную армию и громить Замки один за другим?

– Нет. Я изучал старинные книги, и вот, что я знаю: кораблистами правит некий коллективный разум – они вроде колонии одноклеточных. Но у этого коллективного разума есть физическое воплощение, так называемый «Корабль», или «Король кораблистов». Уж не знаю, что он из себя представляет, но обитает он неизменно в центральном Замке – в Морской Короне.