Сидя на диванчике, Джон играл на гитаре, напевая мотив не известной мне песни. Иногда останавливаясь, что-то записывая в тетрадь. Я так и оставалась на месте.

Его голос завораживал. Невольно я вспомнила, как иногда, пел Крис, их голоса очень отличались. Но и у того и у другого, голос был грубый и одновременно нежный, излучающий что-то необычное, загадочное.

Он оглянулся, словно почувствовал мое присутствие, продолжая играть, и недоуменно уставился на меня:

– Ты чего? – Он положил руку на струны и звук, прекрасной мелодии, прекратился, возвращая меня на землю.

– Что? – Я встряхнула головой.

– С тобой все в порядке? – с напущенной озабоченностью спросил он, пытаясь скрыть улыбку, плотно сжимая губы.

– Да, все в порядке.

Но в порядке было далеко не все. И на нескольких последних ступеньках, я оступилась. И нет. Меня не бросились спасать. Я упала, и бесцеремонно скатилась кубарем по лестнице. Поднос полетел из моих рук, а серебряная чашка с кофе разлилась по моему наряду.

Джон продолжал сидеть на диване и заливался хохотом. Это было не приятно и жутко меня раздражало.

– Лучше б помог, - неслышно буркнула себе под нос.

Встать удалось легко, а вот со следующим шагом я опять повалилась на пол. Ногу охватила жуткая боль.

– Черт.

– Ты в порядке? – Джон ринулся ко мне, помогая встать.

– Нет, черт возьми! – В глазах потемнело.

Как столько боли может быть, оттого что я подвернула ногу? Это вообще возможно?

– Ты сможешь идти? – Наконец я оказалась в вертикальном положении.

Попробовав сделать несколько шагов, попытки не обвенчались успехом. Ногу ужасно жгло от боли. Это невыносимо!

– Аааа… Черт возьми, почему так больно?

Парень подхватил меня на руки, и понес на диван.

– Давай я посмотрю, - он потянул руки к моей штанине.

– Не трогай, - крикнула, треснув его по руке, - дай телефон.

– Дай посмотрю.

– Телефон мне дай! – Взревела я.

Он послушно принес мне телефон, все это время ошарашено смотря на меня.

Вспоминая последние цифры телефона, я набирала в голове заученный наизусть номер, которым не пользовалась на протяжении нескольких лет.

Гудок… Гудок… И опять гудок…

Я не сдавалась, упорно набирая номер телефона. После третьего гудка, в трубке послышался уверенный мужской голос:

– Мистер Паркер, это Эмили. Да. Нет. Давайте я продиктую вам адрес. Хорошо, записывайте, - я продиктовала адрес и взглянула на Джона, тот смотрел на меня в недоумение, - хорошо, ждем. Все вопросы потом, пожалуйста. – Последнее, предназначалось брату Криса.

Через полчаса, мистер Паркер уже появился в дверях дома Криса. В руках у него, как и всегда красовался черный, потрепанный чемоданчик с медикаментами.

Этот милый добродушный мужчина, был рад меня видеть, хоть он и пытался скрыть это, его выдавали вечно счастливые глаза и глупая улыбка.

Он был похож на ведущего одного иностранного шоу. Такие же белые волосы, белые пышные усы и веселый теплый взгляд карих глаз.

При виде меня он улыбнулся своей фирменной улыбкой, обнажая свои белые зубы.

– Здравствуй принцесса, - вокруг его глаз появились морщинки.

За эти несколько лет, что мы не виделись, он ничуть не изменился. Такой же пухленький, добрый волшебник – всегда так считала до тринадцати.

– Нога?

Я кивнула.

Мужчина осторожно осмотрел мою ногу. Ощупывая пострадавшие места и спрашивая, что я при этом чувствую. А я охотно отвечала, где было больно, а где немного щекотно.

Это его – «Что чувствуешь?», отличается от – «Здесь больно?». Когда врачи спрашивают – «Где больно?», у меня совсем отпадает желание общаться с кем-либо из них. Один раз я призналась в этом мистеру Паркеру. Он только посмеялся, и спросил почему? – но я всегда пыталась избежать этой темы. И именно сейчас, он решил вспомнить про это.