— А что, это идея! — воскликнул командир взвода. — Действуйте, мужики! Я иду к следующему посту. Видите его на той высотке? Там и будет мой КП.

Шувалов приказал Леонову с ручным пулеметом занять позицию напротив «зеленки», а снайперу Попову взять под прицел развалины. Остальные солдаты собирали камни, укрепляли бруствер и огневые точки. Отделению были приданы два сапера — рядовой Тюкачев и вожатый миннорозыскной собаки младший сержант Полин. Им Шувалов приказал заняться МЗП — малозаметными проволочными препятствиями.

Полин, обычно веселый и разговорчивый, был хмурым и молчаливым. Все знали причину и с пониманием отнеслись к случившемуся. Он привез на заставу своего верного Джима и должен оставить его на заставе навсегда. Обычно собаки помогают саперам обнаруживать мины четыре-пять лет, а затем теряют нюх, становятся нервными, их охватывает апатия и вялость. Во время Великой Отечественной войны таких собак отстреливали: таков жестокий закон фронта. Но в Афганистане такое отношение к животному, привезенному с Родины, не подходит. Вряд ли нашелся бы человек, который смог бы нажать на спусковой крючок автомата. Таких собак, как правило, стали переправлять на сторожевые заставы. Это оправдало себя. Собака на заставе лучше всякого наблюдателя чувствует приближение противника, особенно ночью. Поэтому в них целятся в первую очередь душманские снайперы.

Джим посматривает на возню солдат с философским спокойствием. Главное, что хозяин с ним. И невдомек этому седому, величавому псу, что его саперная жизнь кончилась и что ждет его самое страшное: в ближайшее время его разлучат с хозяином. Младший сержант Полин получит молодую Альфу, которая уже прибыла в часть и находится в вольере

Тюкачев и Полин принялись складывать в большой брезентовый мешок, в котором обычно возят на БМП или БТР колотые дрова, пустые консервные банки. Джим, получивший команду: «Сидеть!», удивленно следил за действиями саперов. Он за свою длинную, по собачьим меркам, жизнь видел многое, но чтобы пустые жестяные банки вдруг понадобились саперам, наблюдал впервые. А саперы кончили работу на одной стороне и тронули МЗП. Банки сразу же зазвенели, и довольные своей работой парни перешли к новому участку.

К концу дня солдаты закончили работу. Командир лично еще раз осмотрел каждую огневую точку, влез в БМП, подвигал башней: хорошо ли будет оператору наблюдать цели, вылез наружу и приказал:

— Всем обедать. О распорядке на ночь скажу потом.

В дальнем углу разожгли небольшой костер, достали концентраты, мясные консервы, нацедили из огромной резиновой груши, установленной на корме саперного БТРа, воды и начали варить суп, а на второе разогрели выпотрошенную из консервных банок гречневую кашу. С краю костра на горячем угле примостили большой чайник.

Леонов сидел рядом с Кобликом и, наблюдая, как тот набивает кашей полный рот, весело сказал:

— А что, мужики, по-моему, Коблику доверять нести службу ночью опасно.

— Это почему же? — поинтересовался Шувалов.

— А потому что после такого обеда он всю ночь преспокойно проспит.

— Отстань, Антон, от парня. Он же поработал не в пример тебе. — Шувалов подмигнул Коблику; — Ешь, Коля, ешь на здоровье!

— А Джима накормили? — спросил Коблик, видя, что в кастрюле осталось еще немного каши.

— Конечно, — улыбнулся Полин. — Я его в первую очередь подзарядил.

Шувалов, принявший заставу от командира отделения, которое они сменили, успел выяснить, что людей не следует устраивать на ночлег в одном месте. Даже случайное попадание одной мины может привести к большой беде.

Поэтому солдат следует размещать практически по всей территории. Шувалов приказал, чтобы каждый солдат обложил место своего отдыха большими камнями. Эти индивидуальные дувальчики хорошо защищали парней от осколков.

Коблику, Леонову и Кольцову выпало заступать на дежурство ровно в полночь.

Полин успел своего Джима познакомить со всем отделением и проинструктировал солдат, какие их команды Джим будет выполнять.

— Он у меня сознательный и ночью не уснет. Если духа почует, лаять и бросаться к нему без команды не будет. Он только негромко зарычит. В такой момент лучше всего позвать меня.

— Если возникнет такой момент, — заметил старший сержант Шувалов, — то необходимо доложить мне.

— Командир роты вызывает, — позвал Шувалова радист, передавая наушники и микрофон.

— Я — Челнок, — сказал старший сержант и тут же услышал голос капитана Бочарова. Шувалов доложил о готовности отделения к действиям, ответил на вопросы командира роты и, протягивая наушники и микрофон радисту, приказал: — Будь на связи постоянно. В двадцать четыре часа тебя сменят.

Радист уныло взглянул на часы. Только люди его профессии знают, что такое почти пять часов быть в постоянном внимании. Но что поделаешь? В отделении слишком мало людей, чтобы позволить себе такую роскошь — находиться у рации по несколько человек.