Шрифт:
– Но…
– Глупенький, у меня же есть деньги! Подожди… – тут в темноте послышался легкий звон монет. – Вот возьми. Ну, бери же!
– Нет, – сказал уже успевший прийти в себя Пьер, – мне не нужны твои деньги; ты сама слишком нуждаешься.
– Я?.. Нет, у меня же остается еще столько, что мне хватит месяца на два. А до тех пор, не сомневайся, появятся и другие… Возьми же!
– Нет, не возьму, – с достоинством повторил он.
– Ах так! Ты гордишься передо мной, а с Грибью ты так не делал! Выходит, ты любишь Грибью больше, чем меня.
– Не говори так, Мари!..
– Почему же не говорить – ведь это правда. Ты меня совсем не любишь… Тем хуже! Я очень хотела бы дружить с тобой. Но ты кроме Грибью никого знать не хочешь…
– Да замолчи же! – с нетерпением воскликнул Пьер.
А Мари продолжала, как будто бы ничего не слышала:
– Да, тем хуже, потому что я знаю, что Грибью не оставит меня в покое, он будет вредить мне, где и как только может… Я и думала: Пьер, этот славный мальчик, будет моим защитником. Да, я правда так думала. Но ты не хочешь, ты боишься Грибью!..
– Боюсь? Что ты говоришь! – воскликнул Пьер. – О, если дело идет о твоей защите, то пусть только сунется! Пусть попробует! Он увидит!..
– Как сегодня, да? – спросила девочка, взяв его за руку.
– Да. Ты мне обязательно должна сказать, слышишь? Непременно должна предупредить меня… Все равно, он или другие, и даже те, кто больше и сильнее!..
– Значит, ты тоже хочешь дружить со мной? – нежно спросила девочка.
– Конечно, глупенькая!
– А не с ним? Тогда…
И она насильно вложила деньги в его руку.
– Ну хорошо, – воскликнул Пьер, – я возьму их, но обязательно отдам тебе, слышишь?
– Еще бы, я не сомневаюсь. Только дай мне слово, что не скажешь никому, даже матери, что это я дала тебе деньги в долг. Я не хочу, чтобы об этом знали.
– Даже матери нельзя? Это будет трудно…
– Ну хорошо, если хочешь, только своей матери, но чтобы она больше никому об этом не говорила.
– Не беспокойся.
– А теперь, – сказала Мари, потащив его к выходу из башни, – пойдем!
– Куда же? – спросил мальчик, с трудом заставляя себя следовать за ней.
– Что тебе за дело? Идем!.. – и, спускаясь с развалин, она заставляла его бежать так быстро, что он спотыкался на каждом шагу и приговаривал:
– Будь осторожна, маленькая шалунья, мы с тобой так ноги переломаем!..
Несмотря на это, они благополучно спустились с горки, на вершине которой возвышалась Совиная башня.
5. Возвращение домой
Когда они вышли на дорогу, Пьер, видя, что девочка не замедляет шаг, спросил:
– Мы еще долго будем так бежать? Куда ты ведешь меня?
Не отвечая ни слова, она тащила его все дальше, а он, хотя и понятия не имел, куда шел, послушно позволял вести себя. Но когда они вернулись в деревню, где в этот поздний час было пусто, а все двери заперты, мальчик понял, куда Мари ведет его.
– Мы идем к моей маме? – спросил он шепотом, чтобы в домах его не услышали.
– А что? – улыбнулась Мари. – Ты против?
– Нет, но почему ты идешь со мной? Я и сам мог бы дойти.
– Я и не говорю, что нет; но если бы ты встретил Грибью, и если бы он опять…
– О, не бойся: я его увижу еще только один раз, когда верну деньги, и тогда будет кончено, навсегда… Но знаешь, вернуться к матери…
– Ну, что же?
– После сегодняшнего приключения, когда господин Гюро узнал…
– А, из-за этого ты и хотел уйти?
– Нет, но…
– Но это заставило тебя решиться. В таком случае возвращайся и ни о чем не беспокойся, ничего худого с тобой не случится.
– Ты уверена?
– Я знаю, что говорю.
Они продолжали идти рядом. Когда до дома осталось несколько шагов, Мари остановилась.
– Теперь я оставлю тебя, – сказала она, – но не забудь, что ты обещал мне. Ничего не хочу слышать больше ни о Грибью, ни о твоем намерении уйти, потому что если этот гадкий Грибью снова будет мне пакостить, ты должен быть здесь, чтобы защитить меня. Могу я положиться на твое обещание?
– О, да! – горячо ответил Пьер, сжимая руку девочки.
– Тогда доброго вечера… Но я не успокоюсь, пока не увижу, как ты войдешь.
– Да, да, – сказал он, как бы повинуясь ее власти.
И он направился к двери дома.