Как же противно, я стала с остервенением выбирать губы. По щекам прокатились слёзы, как отвратительно, я с ненавистью взглянула на мужчину, что пару минут назад насильно меня поцеловал. Он смотрел на меня с каким- то превосходством и кажется с удовольствием.

Слезы все текли по щекам, капая на платье, а я все вытирала губы.

Никто так и не пришёл сюда, не заметил, никто, ни Милика, ни Арас и никто другой. Я даже надеялась что придёт Глава, но он не пришёл. Хотя почему он должен придти, он мне никто, и мои проблемы касаются только меня.

— Ну же, не нужно так расстраиваться, ты сама виновата, — подходя ближе, сказал Нэй.

Было бы куда, я бы отступила ещё дальше от него. Рукой он стер слезы, которые текли по моим щекам. Я отшатнулась вбок от него. И тут мне стало плохо, в голове загудело, ноги меня не хотели держать и подкашивались. Я пошатнулась, и Нэй тут же подхватил меня на руку, я стала сопротивляться, но силы стали уходить и я лежала безвольной куклой на руках у Нэй пока не потеряла сознание.

Руку затекли, голова ужасно ныла. Я на чем-то лежала. Я с трудом открыла глаза и уставилась в серый потолок, на котором висела одинокая лампа. Я проанализировала своё тело и поняла, что со мною ничего страшного не случилось кроме того что я лежу на кровати и мои запястья привязаны к изголовью и то что я лежу в одном белье. Я попыталась освободить руки, но верёвка только сильнее впилась в кожу и я оставила попытки, и осмотрелась вокруг.

По-видимому, я находилась в каком-то подвале, единственное маленькое окно за которым сейчас была ночь, было расположено прямо под потоком. Стены были такие же серые, как и потолок. Кроме неприметной двери, и кровати здесь ничего не было.

Итак, как я здесь оказалась? Последнее что я помню, это как мне стало плохо, и меня схватил Нэй, значит, это он меня сюда принёс, зачем ему это я даже думать не хочу. Но почему мне стало плохо? Перед этим единственное, что я брала в рот это бал напиток, который в меня насильно влил Нэй. Значит там, что-то было.

Дверь отварилась, и в комнату вошёл Нэй. Я задергалась, не нравится мне он, как и это ситуация и мой вид. Он прошествовал ко мне, смотря на извивающуюся меня. Он встал вплотную к кровати и молча, стал рассматривать меня. Меня пробрал страх, неприятно ощущать на себе его взгляд.

— Зачем ты меня раздел? — глухо спросила я.

— Так ты мне нравишься ещё больше, — сказал он, и при этом его глаза полыхнули.

Я задергалась сильнее, нет, нет, мне это не нравится, и прозрачные намерения на счёт меня не нравятся.

Он призвано улыбнулся, и сел на кровать и его рука лежала вблизи с моим обнажённым боком.

— В чем моя вина? — я вспомнила, что он сказал, перед тем как я очнулась.

— В том, как ты себя вела. Я сначала поверил, что ты с другого мира, но потом я начал сомневаться. Вела ты себя довольно спокойно, не плакала, не истерила, не пыталась найти, способ вернутся. Ты ходила везде, улыбалась и даже пришла на бал. У меня закрылись подозрения, что ты всё-таки сбежала с Нулевого острова, и придумала всю эту историю ради безопасности. Но независимо, откуда ты, для всех ты словно огонёк, на который слетаются мотыльки. Такой притягательной и яркий. И как только я тебя увидел, решил, что ты будешь моей, но ты сразу как-то меня невзлюбила. И пришлось прибегнуть к более жёстким мерам. Сначала я решился втереться к тебе в доверие, но это у меня не вышло, ночью, когда ты пела у окна в одной рубашке, я еле удержался чтобы взять тебя, прямо там, наплевав на план. После этого я старался не попадаться тебе на глаза. И к тому же Милика решила провести со мною разъяснительную беседу о том, что ты предназначена другому. Я наплевал на это, но когда я увидел тебя танцующей с Главой, я понял что ждать больше нельзя. Мне повезло, что у Главы были дела, и я смог остаётся с тобою наедине. Я думал, что ты будешь покладистой и быстро сдашься, но ты оказалась не так проста, и сломать тебя будет гораздо интересней. Я сделаю из тебя куклу, свою личную куклу, — с сумасшедшим взглядом сказал он.

Я смотрела в эти глаза и понимала, что так он и сделает. И меня спасёт из рук этого психа только чудо. И если чуда не произойдёт нужно спасать себя самой.

— Я не собираюсь быть чьей-то куклой, — зло сказала я.

И отползла он него, не обращая внимание, на боль в запястьях.

— Отпусти меня, — потребовала я.

Я не особа надеялась, что он меня отпустит, но попытаться стоит, вдруг случится, то самое чудо. Но его не произошло.

— Нет, куда же ты пойдёшь, здесь ты никому не нужна, здесь тебя призирают, они даже не заметили твоего отсутствия. Иначе бы они уже были здесь, с того момента прошёл целый день, и если бы ты была им нужна то они бы были здесь. Так что ты никому не нужна кроме меня, — склонившись надо мной, прошептал он на ухо.

Я всегда это знала, я им, конечно же, не нужна, я чужая, и одна здесь. И конечно я заметила, что меня призирают, взять хотя бы старика Винеса, его взгляд на меня говорил намного больше чем слова. И я не осуждаю его, я просто не имеют право на это, осуждать того кто прожил здесь жизнь. Но всё-таки было горько, обидно, и очень больно. Если верить его словам я пробыла без сознания день. И за это время я думаю, Милика бы смогла, меня найти, если бы я была важна. Но я не представляю для них никакой важности. Я бездумно уставилась на полоток, в то время как по моим щекам катались слёзы, пускай делает, что хочет, я не смогу сбежать от него, и спасти меня не кому.

— Снова ты плачешь, перестань реветь, меня это раздражает, — со злостью сказал он.

Я не вняла его словам, и продолжила лежать, смотря в потолок. Было холодно, по подвалу гулял ветер, заставляя моё полуголое тело дрожать от холода.

Я услышала, как мужчина поднялся с кровати, и перевела на него затуманенный от слёз взгляд. Он встал над моей головой и занёс руку, и резко опустил её.

Я ощутила сильный удар по лицу, по подбородку стекла теплая струя, похоже что он мне разбил губу. Слёзы сразу прекратились.