Что, вообще-то, было неважно. Что было нормально.

Но…

Но…

Он подошёл к ней.

— Привет, Дженис, — сказал он.

Она обернулась и улыбнулась — лучистой, светящейся улыбкой.

— Доктор Редекоп.

— Привет, — сказал он снова, разочарованный своим красноречием. Потом он сказал: — Гмм. — А потом повернулся к стоящему позади них мужчине. — Вы позволите…?

Тот улыбнулся.

— Вы сегодня спасли президента. Думаю, вы заслужили, чтобы вас пропустили вне очереди.

— Спасибо. — Он посмотрел на Джен и понизил голос. — Так значит, э-э… я так понимаю, что вы тоже подверглись воздействию в ходе эксперимента?

Она огляделась вокруг, словно это было что-то такое, что следовало держать в секрете, и потом тихо ответила:

— Ага.

— И с кем вы связаны?

— Его зовут Джош Латимер. Он здешний пациент, ждёт пересадки почки.

— Ах.

Она посмотрела на него.

— Откуда вы это про меня знаете?

Пришла его очередь оглядываться, но мужчина, с которым он разговаривал раньше, был поглощён разговором с тем, кто стоял позади него, а у женщины впереди в ушах были белые пуговки наушников.

— Потому что, — сказал он, — я читаю вас.

Джен немедленно опустила взгляд.

— Так как, — сказал Эрик, — вы торопитесь домой, или…?

Она не подняла взгляд, но ответила.

— Нет, — сказала она. — Не тороплюсь.

Бесси Стилвелл покинула палату президента, сопровождаемая агентом Секретной Службы. Как только она ушла, Сет попросил пригласить к нему профессора Сингха.

— Мистер президент, что я могу для вас сделать? — спросил Сингх, входя в палату.

— Я так понимаю, вы выяснили все связи, верно?

— Да, сэр. Мы составили схему.

— Значит, я читаю Кадима, а Кадим читает… Сьюзан, верно?

— Да, это так. А агент Доусон читает меня, а я читаю доктора Люциуса Джоно, который помогал спасать вашу жизнь. Доктор Джоно читает Никки Ван Хаузен, агента по недвижимости. И так далее.

— А Дэррил?

— Агент Хадкинс? Он тот, кто читает воспоминания Бесси Стилвелл.

— Нет, я имею в виду — кто читает его?

— Мария Рамирес — леди на сносях.

— Хорошо, ладно. — Пауза, затем: — Как вы всё это запомнили?

— Какой бы из меня был исследователь памяти, если бы я не знал кое-какие приёмы, помогающие запоминанию? Стандартный метод — это использование «дворца памяти». Берёте здание, которое вы хорошо знаете, и представляете себе вещи, которые хотите запомнить, внутри этого здания в том порядке, в котором вы бы их увидели, в самом деле проходя по нему. В моём случае это мой дом в Торонто. Там есть прихожая, и я воображаю себя в ней; это начальная точка. В прихожей дверь в гараж. Я помещаю там Люциуса Джоно — у которого ярко-рыжие волосы — в клоунской машине вместе с толпой других клоунов, но он пытается оттуда вылезти, потому что в гараже темно, а он хочет на свет: «Люциус» значит «свет». Рядом с дверью в гараж дверь в маленькую ванную комнату. Люциус Джоно читает Никки Ван Хаузен, и… простите, конечно, но я воображаю, как заглядываю туда и вижу её в ванне. Каламбур на её фамилии: Ван Хаузен — ванна. Дальше, за дверью в ванную, лестница, ведущая в гостиную. Никки читает память доктора Эрика Редекопа, главного хирурга. Я представляю себе тела, разложенные на всех четырёх ступенях, и его, оперирующего всех четверых одновременно, со скальпелем в каждой руке и, как у обезьяны, в каждой ноге.

— О Господи! — воскликнул Джеррисон.

— Чем необычнее образ, тем лучше он запоминается.

— Надо полагать, — согласился Сет. — Так вот, мне нужна ваша помощь. Я должен вспомнить нечто очень важное, но у меня не получается.

— Это ваше собственное воспоминание или рядового Адамса?

Вопрос звучал бы совершенно бессмысленно ещё двадцать четыре часа назад, подумал Сет.

— Моё собственное.

— Ну, как я полагаю, обнаружили женщину, которая связана с вами — миссис Стилвелл, я полагаю. Может быть, она сможет вам помочь?

— Нет. Об этом я уже подумал. Она не может. Так что я думаю, а не может ли ваша установка помочь мне или ей выковырять это из памяти?

— О чём это воспоминание?

— Разговор, который я подслушал.

— Простите, но нельзя ли более подробно?

Сет подумал о том, как много он может сказать Сингху.

— Я подслушал окончание телефонного разговора — Леон Хексли, директор Секретной Службы, разговаривал по сотовому.

— Если бы речь шла обо мне, — сказал Сингх, — то это воспоминание было бы легко изолировать, потому что встреча с таким высокопоставленным лицом была бы запоминающимся событием. Но в вашем случае, сэр? Для вас это повседневность. Моей установке будет очень трудно отыскать его.

— Чёрт. Это дело чрезвычайной важности, я должен это вспомнить.

— Воспоминания — хитрая штука, сэр. Требуется что-то, чтобы вызвать их их памяти.

— Да уж наверное.

— Люди всегда сердятся, когда другие люди не могут чего-то вспомнить. Вот как моя жена пару недель назад обозлилась на меня за то, что я не смог вспомнить какую-то мелочь, случившуюся во время нашего медового месяца. Она шипела «Но ведь это важно! Почему ты этого не запомнил?» И знаете, что я ей ответил?

Сет слегка пошевелил головой.