Черт, знать бы хоть, к чему такая спешка! Проклятый ведь может свободно отлучаться на три месяца, но еще и одного-то не прошло… кто сейчас реально может помешать, когда Шантин на нашей стороне?..

— Диллиан! — я подскочила на месте, удивляясь сама себе, как же мне раньше не пришла в голову такая простая мысль. — А что случилось с делегацией от нынешнего правительства Хеллы?

— Не знаю, — растерялся Владыка. — Во дворце и посольстве их нет, значит, делегацию либо отослали обратно, либо заточили и… — он замолчал, нахмурившись еще сильнее, и внезапно заявил: — Так, ты явно знаешь о сложившейся ситуации больше, чем я. С учетом того, что я не далее чем два часа назад вел интереснейшую беседу с местным вольнонаемным информатором, это довольно подозрительно.

— Информатором? Лийнаэл все-таки вывернулся? — я вздохнула с облегчением.

— Было бы странно, если бы профессионал его уровня так и проторчал бы остаток жизни в Ямах, — пробормотал Диллиан и поднял на меня пронзительный взгляд — а его глаза снова поменяли цвет.

На темно-карий. Мой.

— А вот ты где с ним познакомилась?

Я прикусила губу.

Имею ли я право говорить, что Лийнаэл отлично знает, где находится община ташиев, и что он на короткой ноге с Медведем племени? Полуэльф торгует информацией, и, раз еще не продал эту, значит, его просто не догадались спросить…

— Нет, так дело не пойдет, — твердо заявил Диллиан, с крайне решительным видом ставя чашку на стол. — Рассказывай. Мне тоже не слишком приятно барахтаться, как слепой крот, ни демона не понимая.

— Котенок, — автоматически поправила я. — Как слепой котенок…

Удивительно, как быстро он изменяется — с замученного подростка на цепкого, неприятного, но властного мужчину.

С которым я все равно не стану говорить без Устина.

Мне хотелось на Хеллу.

К вечно белесому, монотонному небу, несуразной громаде Дворца и чокнутым людям и нелюдям, конструирующим восхитительнейшие кровати с такими чудесными подушками, мягкими и упругими одновременно, а еще — к тамошней пустынной тишине и спокойствию. Быть может, сказывалась привычка к частой смене обстановки, может — меня утомила пышная, чуждая роскошь аррианских садов; но самой вероятной версией являлась моя непреодолимая страсть к хорошим постелям и долгому, по-кошачьи обстоятельному сну.

Плечо Устина оказалось жестким, горячим и чрезмерно рельефным для того, чтобы заменить мне подушку. Кроме того, таший яростно жестикулировал, споря с Диллианом о сроках возвращения на Хеллу и необходимости предварительной разведки, и плечо постоянно подергивалось. Душевного спокойствия это, понятное дело, не добавляло — а я, уже проваливаясь в тихую полудрему, с обреченностью поняла, как же соскучилась по этому состоянию.

Однако до чего приятно — когда твоими проблемами есть кому заняться!

Убедить Диллиана в том, что Устин вполне может присутствовать при разговоре и наверняка будет вынужден принять участие в дальнейших действиях, вышло довольно просто. Услышав о загадочной болезни старейшин племени, свергнутый Владыка скептически похмыкал, но все же изъявил волю поговорить с предста-вителем племени почти сразу.

Куда сложнее оказалось заставить его согласиться на принятие элементарных мер безопасности.

— Да что может со мной случиться на моей собственной планете? — искренне недоумевал бесшабашный властитель, напрочь забыв, что планета вот уже несколько недель как не его. — В космопорте есть подземный ход, по которому могут пройти только носители проклятия династии Эйлэнны, засады там не будет в любом случае!

— А ты так уверен, что у тебя нет незаконнорожденных братьев или сестер? — устало возразил Устин, этак обыденно, как ни в чем ни бывало приобнимая меня за плечи.

Я в споре участия не принимала. Исход его был давно предрешен — сразу видно, что Диллиан трепыхается перед неизбежным и тянет время с простенькой целью — не терзаться лишними мыслями, пока Делоко во главе ватаги свихнувшихся джунглефилов рыщет по окрестностям в поисках еще одной нездоровой на голову личности. Мне оставалось только тихонько дремать на плече второго участника спора, стараясь не обращать внимания на ощущение неловкости и смутные думы в том духе, что не слишком-то прилично оставаться в долгу у человека, с которым тебя совсем скоро ничто не будет связывать.

Что бы там себе не понапридумывал сам таший.

Устин — замечательный, добрый, отзывчивый паренек, слишком простой и непосредственный как для грозного воителя, так и для обитателя моего мира. У нас нет ничего общего. Если его так потянуло на экзотику — что ж, его вкусы остаются его личным делом, никак не касающимся меня. А я вернусь на родную планету, с ее привычным течением жизни, вечным недосыпом, дурацкими подушками и монотонной работой, и забуду все, что здесь произошло, как забываю все свои кошмары.

Заткнуть бы вот только противно ноющий внутренний голос!

— У проклятия есть один плюс, — помрачнев, сообщил Диллиан, неотрывно следя за обнимающей меня рукой. — Любой представитель династии чувствует родственников и способен общаться с ними без помощи сенсоров, если это понадобится. Эйлэнна — по сути своей один крохотный пчелиный рой… должна быть таковым. Но я остался один. Других проклятых больше нет.

— Хорошо, зайдем с другой стороны, — с непробиваемой терпеливой покорностью школьного преподавателя кивнул таший, упрямо глядя собеседнику в глаза. — В какую часть Дворца ведет этот ход?