Обогнув толпу зрителей, собравшихся полюбоваться фейерверком, он отправился в дом миссис Долиш.

Фэрфакс в ее комнате не оказалось – весь этаж был абсолютно пуст, – но на своем столе она оставила записку:

«На фейерверках. Ребята очень настаивали».

Тит вернулся к себе, поставил на огонь чайник, вытащил из шкафчика жестяную банку с печеньем и завалился на кровать.

На данный момент он в безопасности. Но следующее дознание рано или поздно случится, и чтобы защитить Фэрфакс, ему нужно пуститься в бега. «Вот только что для нее безопаснее: отправиться со мной или остаться в Итоне?»

Вода закипела. Тит поискал на полке свой любимый сорт чая, выращенный среди покрытых туманами гор Западного Понивиса – магической страны в Аравийском море – и вспомнил, что тот уже закончился. В обычный день Тит бы заварил немного «Эрл Грея» из запасов Фэрфакс, но сегодня ему хотелось… нет, он просто нуждался в покое чего-то привычного, прежде чем принять решение, что повлияет на всю его оставшуюся жизнь.

Тит отправился в комнату Фэрфакс, чтобы перенестись в свою лабораторию, и… не смог. Наверное, испытанное им потрясение было сродни тому, что пережила Иоланта, когда ее бросили в Ледяное озеро. Перейдя в пустующую гостиную старосты и его помощников, Тит снова попытался перескочить и снова остался на месте. Он сбежал вниз по лестнице на улицу – и там все повторилось.

Атлантида расстаралась. И ясно без слов: если он захочет определить границы внескачковой зоны, то тут же узнает, что границы эти хорошо охраняются. И ковер-самолет лежит в сумке Фэрфакс на случай побега, до него тоже не добраться.

Тит глубоко вздохнул и велел себе не терять надежды. Ведь всегда можно уйти через шкаф в комнате Уинтервейла.

Однако, открыв дверь гардероба, он обнаружил внутри записку:

«Дорогой Ли.

Я закрываю этот портал, пока не найду для тебя более надежный способ попасть домой.

С любовью, мама».

Последняя возможность, а Тит и ее лишился. Онемевший от паники, он поковылял обратно в свою комнату.

Издалека доносились взрывы запускаемых фейерверков и восторженные аплодисменты. Словно лунатик, Тит доплелся до окна и увидел на лужайке Трампера и Хогга. В руках они держали по кирпичу и явно намеревались бросить их в окна – его и Фэрфакс.

Кипя от гнева, Тит взмахнул палочкой. Трампер и Хогг тут же повалились навзничь. Принц крепко сжал кулаки, сдерживаясь, чтобы не сотворить еще чего-нибудь. В его нынешнем состоянии, он был способен необратимо покалечить.

Тит отвернулся:

– Подонки! Головы им нужно…

И замер. Именно эти слова он произнес однажды в видении матери. Тит в спешке потянулся к своему экземпляру «Lexikon der Klassischen Altertumskunde», который в его руках превратился в дневник принцессы Ариадны. Нужная запись нашлась почти сразу.

«Стоит вечер или, возможно, ночь. Снаружи довольно темно. Тит, явно разгневанный, отворачивается от окна. «Подонки! – ругается он. – Головы им нужно...» Он застывает. Затем бросается к книжной полке и достает книгу на немецком, Lexikon der Klassischen Altertumskunde.

Когда я вновь вижу отчетливую картинку, это уже не крохотная комната, а библиотека в Цитадели. Это тот же вечер? Не уверена. Снова появляется Тит, в серой тунике с капюшоном, бесшумно крадущийся между книжными стеллажами. (Он ведь станет Правителем Державы. Так что это за игра в прятки в собственном дворце?)

И опять все размывается, чтобы превратиться в интерьер библиотеки Цитадели. Там много магов, большинство из которых – солдаты в форме Атлантиды (как же низко падет дом Элберона!), и все они стоят вокруг чего-то, напоминающего распростертое на полу тело. Алект и Калиста тоже тут.

– Не могу в это поверить, – шепчет Калиста.

Алект выглядит так, будто потерял собственную сестру.

– Инквизитор мертва. Невозможно. Это просто невозможно».

Означает ли это видение, что Тит сегодня проникнет в Цитадель, и это как-то приведет к смерти инквизитора? От такой перспективы становилось дурно.

Что там сказала Оракул? «Вы должны посетить того, кого не хотите видеть, и пойти туда, куда не желаете».

Чтобы попасть в Цитадель, он должен пройти сквозь Черный Бастион, крепость Хельгиры.

«Обычно мои видения не столь бессвязны. На сей раз я не уверена, одно ли это видение, или три отдельных. Я запишу их сейчас как одно, и надеюсь, что позже смогу внести ясность».

Тит перевернул страницу. Больше записей не было. Он перелистнул следующую и замер. В правом нижнем углу виднелась небольшая метка в виде черепа.

Тит сам ее поставил на странице с видением о своей смерти.