Тит вполголоса выругался.

– Проводи их в тронный зал… и прикажи Вудкину заняться Марбл.

Далберт поспешно покинул комнату. Тит спустился двумя уровнями ниже, по дороге натянув на себя дневной мундир. За исключением особо пышных официальных церемоний принц редко входил в тронный зал – находиться в комнате, которая должна символизировать законность и величие его положения, оставаясь, в сущности, марионеткой, казалось просто смешным. Однако сегодня ему хотелось побыстрее избавиться от гостей, а тронный зал не располагал к длительным беседам.

Потолок здесь, поддерживаемый двумя рядами белых мраморных колонн, вздымался ввысь на семь саженей. На помосте высотой по пояс возвышался обсидиановый трон. Тит прошел мимо него и направился к сводчатым окнам. В ста пятидесяти саженях под ним лежало ущелье, высеченное голубой речкой, что питалась талыми водами. Вдалеке, словно неспешные волны, перекатывались с места на место фиолетовые горные вершины.

Алект и леди Калиста появились на двух из четырех низких пьедесталов, при помощи которых желающие получить аудиенцию посетители перемещались из приемной в тронный зал.

Алект, доводившийся деду Тита младшим братом, был привлекательным мужчиной пятидесяти восьми лет с гибкими моральными принципами. А леди Калиста слыла величайшей чародейкой-прелестницей среди своих ровесниц. Лучшей за последние три сотни лет, по свидетельствам различных источников.

Возраст леди Калисты приближался к сорока годам, однако в отличие от многих других чародеек-прелестниц она не прибегала к услугам сомнительной магии, чтобы сохранять внешний вид двадцатилетней. Наоборот, она достойно встречала старость, позволив нескольким морщинкам появиться на лице и при этом продолжая утверждать свою власть над легионами сердец.

С тех пор, как Алекта назначили регентом, леди Калиста стала его любовницей. Кое-кто поговаривал, мол, Алект даже сделал ей предложение, но она ему отказала. Она была главной хозяйкой столицы, верховным судьей в вопросах стиля, щедрой покровительницей искусств… и агентом Атлантиды.

Алект отвесил поклон. Леди Калиста присела в реверансе.

– Чему я обязан удовольствием от вашего визита? – спросил Тит, не предложив им ни присесть, ни освежиться.

Прямота принца удивила Алекта. Не имея желания вступать в конфронтации и любого рода споры, регент перевел взгляд на любовницу.

Леди Калиста улыбнулась. Ходили слухи, что любовные письма ей и по сей день привозили целыми тачками. В ее улыбке наличествовала изрядная доля мастерства. Эта улыбка могла заставить мальчишку, ничего не сделавшего в своей жизни, почувствовать себя опытным и важным… даже зрелым.

Тит ощутил лишь отвращение – вероятнее всего, именно леди Калиста предала его мать, сообщив инквизитору о тайном участии принцессы в Январском восстании.

– Мы получили записку от инквизитора, – пояснила леди Калиста приятным полушепотом. – Ее превосходительство озабочена тем, что редко вас видит. Вы ей довольно сильно нравитесь, ваше высочество.

Тит закатил глаза:

– Она слишком много о себе воображает. Какое мне дело, любит она меня или нет? Она была никем, прежде чем Лиходей вытащил ее из безвестности.

– Однако сейчас она инквизитор и может доставить массу неприятностей.

– С чего бы ей это делать? Она хочет спровоцировать новое восстание?

При слове «восстание» улыбка леди Калисты слегка поблекла, но тут же вновь стала теплой и участливой.

– Разумеется, она этого не хочет, ваше высочество. Как только вы достигнете совершеннолетия, вам придется часто с ней встречаться. Она надеется на вежливое, продуктивное и взаимовыгодное сотрудничество.

– Я высоко ценю вашу дипломатичность, – отозвался Тит, – однако не вижу смысла в приукрашивании действительности. Я терпеть не могу эту выскочку, а она завидует мне и таит на меня обиды. Сберегите мое время и скажите, чего она хочет на самом деле.

Услышав эту речь, Алект поперхнулся и закашлялся. Сам он никогда не испытывал проблем с выказыванием инквизитору почтения. У регента плохо получалось удерживать власть в своих руках, но он стремился к наделенным ею людям, словно виноградная лоза, что тянется к опоре. И, будучи по сути своей паразитом, Алект, по всей вероятности, становился лишь счастливее по мере увеличения инквизиторской власти.

Следующая улыбка леди Калисты получилась натянутой. Неужели инквизитор скверно с ней обходилась? Обычно улыбки регентовой любовницы выглядели совершенно естественно.

– Инквизитору хотелось бы обсудить с вами то, что вы видели сегодня днем.

– Ничего я не видел – я же уже ей говорил.

– Тем не менее она полагает, что с ее помощью вы могли бы припомнить еще что-нибудь.

– И я по-прежнему смогу самостоятельно ходить в туалет после того, как оправлюсь от ее «помощи»?