– Остановись, – раздался голос за ее спиной. – Прекрати сейчас же.

Она застыла от неожиданности. Учитель Хейвуд… рановато он встал. Рассеяв огонь, Иоланта обернулась.

Раньше ее опекун был красивым мужчиной, золотоволосым и ладно скроенным. Теперь от его привлекательности не осталось и следа. Волосы безвольно свисали, обрамляя бледное лицо; под глазами темнели мешки. Телосложение его казалось настолько хрупким – иногда Хейвуд напоминал марионетку, – будто он рассыплется от малейшего удара. Как же больно смотреть на тень, оставшуюся от прежнего учителя. Больно каждую минуту.

Однако в глубине души Иоланта была взволнована тем, что он пришел понаблюдать за ее тренировками, и ничего не могла с этим поделать. Хейвуд довольно давно не проявлял к ней никакого интереса. Возможно, получится уговорить его помочь с учебой. Опекун обещал заниматься с ней дома, однако Иоланте приходилось учиться самой, и у нее накопилось множество вопросов без ответа.

Но для начала…

– Добрый день. Вы уже поели?

Ему не стоило совершать скачок на пустой желудок.

– Ты не можешь показывать подобное на свадьбе, – заявил учитель.

Уши Иоланты начали гореть, будто в них впились жала десятков пчел. Он пришел, чтобы сообщить ей это?

– Прошу прощения?

– Жених Рози Оукблаф из семьи коллаборационистов.

Ходили слухи, что Греймуры из Мидсуэлла сдали властям больше сотни повстанцев во время и после Январского восстания. Об этом было известно всем.

– Так оно и есть.

– Я не знал, – сказал учитель Хейвуд. Затем с посеревшим от усталости и напряжения лицом прислонился к большому валуну. – Думал, она выходит замуж за Греймора – из рода художников. Миссис Нидлз только что вывела меня из заблуждения, и я не могу позволить агентам Атлантиды увидеть, как ты управляешься со стихиями. Они тебя заберут.

Глаза Иолы расширились. О чем он? Разве она не услышала бы, питай Атлантида к магам стихий особый интерес? Насколько Иоланта знала, владение стихиями не привлекало внимание Атлантиды.

– Да в каждом цирке есть дюжина чародеев, которые умеют делать то же, что и я. С чего бы Атлантиде мной интересоваться?

– Потому что ты моложе и у тебя гораздо более сильный потенциал.

Две тысячи лет назад она бы не задавала ему подобных вопросов. Разногласия между королевствами тогда решались войнами магии стихий. Хорошие стихийники высоко ценились, а великие… ну, они считались ангелами во плоти. Но это было две тысячи лет назад.

– Потенциал для чего?

– Для величия.

Иола прикусила нижнюю губу. В больших количествах мериксида вызывала галлюцинации и паранойю. Однако Иоланта всегда тайком разбавляла сделанную учителем настойку сахарным сиропом. Неужели у него был тайник, о котором она не знала?

– Я была бы не прочь стать великим магом стихий, но за последние пять сотен лет ни одна живая душа не слышала ни об одном Великом. И вы забываете, что я не могу управлять воздухом – невозможно стать Великим, если не контролируешь все четыре стихии.

– Это неправда, – покачал головой Хейвуд.

– Что именно?

Он не ответил на ее вопрос, лишь добавил:

– Ты должна меня слушаться. Если Атлантида узнает о твоей силе, ты окажешься в огромной опасности.

Иоланта сама предложила освещать путь к алтарю на свадьбе. Она представить себе не могла, что подумает о ней мать невесты, миссис Оукблаф, если за считанные часы до церемонии Иола вдруг объявит, мол, передумала.

Ее карманные часы пробили один удар.

– Прошу прощения. Мне нужно вылить из котла эликсир света.

Она также вызвалась позаботиться о свадебной иллюминации. Эликсир серебристого света ныне был в моде, но сделать его истинно серебристым, безо всяких голубоватых оттенков, весьма тяжело и отнимает массу времени. А созрев, эликсир светится ровно семь часов.

Вся затея находилась под угрозой срыва. Иоланта начала с пяти порций, и лишь одна пережила процесс загустения. Тем не менее дело того стоило. Оукблафы хотели показать более богатым будущим родственникам, что способны устроить впечатляющую изысканную церемонию, и удачно выполненный эликсир серебристого света имел большое значение для достижения этой цели.

Иоланта совершила скачок, надеясь, что Хейвуд за ней не последует.

Учащиеся отдыхали на весенних каникулах. Без обычного гула голосов в аудитории было пусто и тихо. Оборудование для лабораторных работ располагалось в дальнем конце комнаты под портретом принца. Иоланта сняла крышку с самого большого котла и перемешала его содержимое. Эликсир налип на лопатку, густой и непрозрачный, как дождевые облака. Идеально. Три часа охлаждения – и он начнет излучать свет.

– Ты слышала хоть слово из того, что я сказал? – снова раздался за спиной голос учителя.