– Подожди. Успокойся. Я принесла тебе список документов, которые нужны для установления опекунства. – она протянула мне листок. Я дрожащими пальцами взяла его и стала изучать.

– Что? Копия финансового лицевого счета? Боже, что за бред?
– я потерла виски и закусила губу. – Свидетельство о браке? Ты думаешь, мне дадут опеку, если я не замужем?
– Лера пожала плечами.

– Я не знаю, Саш. – я опустила голову на стол.

– Почему всё так сложно? Я ведь его сестра. Я работаю, у нас есть квартира.

– Саш, ты должна собрать все документы и пойти в органы опеки. Пока ты этого не сделаешь – обсуждать нечего. – и тут Лера была, как никогда права.

***

В течение следующих трех дней я собирала документы. Мне удавалось уходить в семь утра и приходить часов в восемь вечера. Я просто валилась с ног. Пока бегала за документами, мне приходилось питаться тем, что производит «Макдональдс», а это, конечно же, прибавило ещё пару см к моим бедрам и талии.

В четверг я стояла у дверей кабинета, в котором должны были вынести наш приговор. Мои руки дрожали. Я даже слышала, как стучат мои зубы. Сейчас мне очень хотелось, чтобы рядом был Мэт и поддержал меня, просто взял за руку.

– Куприянова вы? – женщина лет 45, одетая в дорогой деловой костюм, с очками на переносице уставилась на меня, стоя в дверном проеме.

– Да, я. – я судорожно перебирала лямку сумки в раках.

– Пройдемте.

Кабинет был скромно обставлен офисной мебелью. Женщина прошла и села за свой рабочий стол, жестом указала мне на стул для посетителей. Меня так била дрожь, что я, наверное, была похожа на нездорового человека.

– Итак, вы подавали документы на опеку своего брата Куприянова Никиты Александровича, так?

– Да, верно.

– Вам отказано. – моё сердце ухнуло и провалилось куда-то в желудок.

– Как?

– Вы молоды, у вас учеба и работа барменом. Я понимаю, что вы сестра. Но это не подходящие условия для подростка. За ним сейчас должен быть глаз да глаз. А у вас что? В первую половину дня – занятия в университете, во второй – работа в баре, а также у вас ночные смены. Мне очень жаль. – я почувствовала как слезы стали бежать по моему лицу.

– Это значит, что его заберут в детский дом?

– Ну почему же? Вы можете найти сами опекунов, которые будут подходить на эту роль. А сейчас, извините, мне нужно работать.

– Да, конечно. – я встала, вытирая тыльной стороной ладони слезы, и направилась на выход из этого здания.

Я вышла из здания и упала на ступеньки, закрыв лицо руками, дала волю слезам. Мне не разрешили взять опеку над единственным человеком, который у меня остался. Нет слов описать, какую пустоту я ощущала внутри. Мне нужно было срочно с кем-то поговорить. Я вытащила телефон и стала набирать сообщение человеку, который сейчас мне был просто необходим.

Я: Привет! Я хотела тебя поблагодарить за всё, что ты для нас сделал. Спасибо тебе большое.

Мэт: Не за что. Я сделал всё, что мог.

Я: Мы могли бы сегодня встретиться? Мне нужно поговорить с тобой…

Мэт: Конечно. Когда и где?

Я: В том кафе. Через час.

Мэт: Договорились.

И за последние полторы недели я первый раз улыбнулась.

Через 50 минут я сидела в кафе, вытирая слезы платком. Осознание, что мне придется отдать брата в чужие руки, сильно давило на меня. Мэт появился, как всегда, идя вальяжной походкой. Я знала, что он не удивится, увидев меня в слезах, в связи с последними событиями.

– Привет.

– Привет, Мэт.

– Что будете заказывать? – официантка смотрела на Мэта, не отрывая глаз, и быстро хлопала ресницами.

– Нам, пожалуйста, два кофе и греческий салат. – я подняла глаза на Мэта. – И не смотри так на меня. Я уверен, что ты давно ничего нормального не ела. – официантка нахмурилась, услышав в его словах заботу, и удосужилась перевести взгляд на меня. – Всё.

– Хорошо. Будет сделано. – девушка обворожительно улыбнулась, но солист и глазом не моргнул.

– Как ты? – Мэт сложил руки в замок и уставился на меня.

– Всё становится ещё хуже. Мне нужно было оформлять опеку над братом.