Он вспомнил, как однажды Виктор обмолвился, что деньги на строительство своего нового дома одолжил у Гришки, которому их несут за его сомнительное врачевание чуть не с утра до вечера. Выходит, вроде как обязан. Неужели Виктор отказал бы родственнику? Очень сомнительно. Вот и мотивчик складывается, как говорит майор Миронов. Черт возьми, а ведь действительно. Если я все правильно понимаю и ничего не упустил в своих рассуждениях, то, как только Гриша получит бумаги и камень, за которые поплатились жизнью старик Юркевский и Франц Куций, он тут же побежит в замок, чтобы попытаться воспользоваться ими для достижения своей сумасбродной цели. Как же это будет происходить? Без помощи родственника проникнуть в подвалы, да и на территорию охраняемого государством памятника истории и культуры будет очень непросто. Сомнительно, чтобы он полез туда ночью, когда не ровен час нарвешься на сторожей. Кстати, сторожей тоже надо проверить: что за люди, нет ли между ними чего. Однако Гриша уверен, и эта уверенность просто написана у него на роже. Ну, что ж, посмотрим, так ли уж я не прав. Надо будет обязательно организовать за ним скрытое наблюдение. Чем черт не шутит. А он пусть пока думает, что всех перехитрил.

Григорий торжествовал. После звонка Островского он уже был абсолютно уверен, что его план сработал.

— Ну, смотри, Гриша, — сказал Вадим, — я свое обещание выполню, но и ты меня не подведи.

— Не сомневайся, — успокоил его Григорий. — Через сутки получишь назад свои вещественные доказательства в целости и сохранности.

— Все приходит к тому, кто умеет ждать, — возбужденно бормотал он себе под нос, готовясь к вечерней экспедиции.

Около шести подъехал Виктор.

— Как там у тебя дела? — спросил Григорий, намекая на их договоренность.

— Можно выдвигаться. Я оставил своего человека, который присмотрит там за всем, пока мы с тобой будем ползать по подземельям.

— Мы с тобой? — удивился Григорий. — Честно говоря, я могу и один обойтись.

— Мне ж интересно. Вдруг действительно что-нибудь найдешь. Да и потом, кто, если что, будет тебя из-под завала вытаскивать? Второй-то раз, знаешь, может и не повезти.

— Не каркай, — оборвал его Гриша. — Тоже мне, спасатель выискался. Лучше скажи, как быть с ладанкой?

Виктор почесал затылок и тяжело вздохнул. По лицу его пробежала тень.

— А ты уверен, что она нам необходима? — спросил он родственника, оглядываясь в сторону родительского дома.

Григорий только пожал плечами. У него не было абсолютной уверенности в правильности своих предположений, но и оставлять их непроверенными он тоже не хотел.

— Видишь ли, — продолжал Виктор, — Алька вернула ладанку Серафиме, а та уперлась — ни в какую. Я уже как только ни просил. Заладила, что это память об отце… Ты ж ее знаешь, упрямая, хоть ты тресни. Сестрица тоже хороша, свинью нам вовремя подложила. Если бы не ее фокусы, я б тихонько взял — и все дела. Как она, прошмандовка, только узнала?

— Просто узнала, — улыбнулся Григорий, — подслушала наш с тобой разговор по телефону. Что тут поделаешь — бабское любопытство. Я уж пытался с ней поговорить, пока позировал ей — пустое. Хотела, чтобы я ее в замок взял. Угрожала, что приятелю твоему, менту, стукнет на нас при первой возможности. Насилу убедил, чтобы не делала этого. Ты бы сам еще с ней поговорил, а то наплетет Островскому небылиц, а нам с тобой потом оправдывайся. Некрасиво получится.

— Давай, ее завтра сводим, — предложил Виктор. — Я ей как-то обещал. Походим по замку, в подвал спустимся, в парке прогуляемся, бастион новый посмотрит. Ты там для отвода глаз что-нибудь поковыряешь с умным видом. У меня в конторе в ящике с десяток медяков старинных валяется, что изо рва выгребли, когда чистили. Я ей парочку подарю. Вот и приключение девчонке.

— Было бы еще неплохо Черную Даму встретить, — ехидно заметил Григорий.

— Дурак ты, — обиделся Виктор, — и шутки у тебя дурацкие.

В это время за воротами остановилась машина следователя.

— А вот и наш камушек, — пробормотал Гриша, указывая взглядом за окно.

В руках у Островского был небольшой сверток.

— Здорово, заговорщики, — приветствовал он родственников. — Вижу по рожам, что жизнь удалась.

— Это точно, — поддакнул Виктор.

Григорий откашлялся в кулак. Он боялся, что Вадим вдруг скажет, что передумал или начальство не разрешило отдавать вещдоки неизвестно зачем.

Но, похоже, Островский вовсе не собирался отказываться от своего обещания.

— Держи, Шлиман, — сказал он, протягивая сверток Григорию.

Тот осторожно взял перевязанный бечевкой пакет и взвесил его на руке.

— Пиши расписку.

— Какую расписку?

— В том, что получил от меня то-то и то-то в таком-то количестве в присутствии вон его, — пояснил Вадим, кивнув в сторону Виктора. — Должен же я хоть как-то зафиксировать факт передачи тебе вещественных доказательств.

Григорий заколебался.

— А что потом будет с этой распиской? — спросил он, глядя вопросительно на Виктора.

— Что будет, что будет… Ничего не будет, — ответил следователь. — Когда вернешь, я ее сразу же уничтожу. Что с ней еще делать?

Григорий присел к столу и стал писать. Виктор стоял у него за спиной. В наступившей тишине было слышно, как шуршит перо по бумаге.

— Я так понимаю, мы на пороге больших географических открытий? — продолжая улыбаться, спросил Островский. — Теперь вековая тайна будет раскрыта и мир узнает имена героев?