– Снова взламываешь школьные серверы? – спросил Кармин, облокачиваясь на стол рядом с ним.

– Ты и без меня в курсе, бро, но я не стану исправлять твои оценки.

– Мне и не нужно, чтобы ты их исправлял, – ответил Кармин. – Но ты все равно можешь для меня кое-что сделать. Как думаешь, ты смог бы заблокировать GPS-сигнал?

Прекратив терзать клавиатуру, Доминик развернулся к брату.

– В смысле?

– Хейвен имплантировали под кожу GPS-чип. Ты можешь его заблокировать?

Доминик недоверчиво посмотрел на Кармина.

– Да не может быть.

– Может, но я не знаю, как именно этот чип отслеживается. Полагаю, через какую-нибудь программу или что-то вроде того.

– Как такое вообще возможно?

– Я не знаю. Это ты у нас компьютерный гений. Ты мне и скажи.

Доминик немного помолчал, погрузившись в размышления.

– Как называется компания в Чикаго, в которой они якобы работают? Полагаю, ей управляет Сальваторе.

Кармин пожал плечами.

– Galaxy-чего-то-там…

– Да, точно. «Galaxy Corp.». Разве они не GPS-устройствами занимаются?

– Эм, может быть. Я не вникаю в это дерьмо, Дом.

Доминик кивнул, разворачиваясь к компьютеру.

– Я попробую что-нибудь придумать. Если папа отслеживает чип через свой ноутбук, то я могу попытаться изменить программу для того, чтобы сбить его со следа, но я не знаю, смогу ли заблокировать сигнал навсегда.

– Что-то лучше, чем ничего.

Кармин направился к выходу из библиотеки, когда его остановил голос брата.

– Ты не ведь планируешь сбежать?

– Нет, просто продумываю запасной план на тот случай, если когда-нибудь он нам понадобится. Папа сказал, что он не может гарантировать нам с Хейвен будущее, но будь я проклят, если я позволю хоть чему-нибудь нам помешать.

* * *

Винсент сбавил скорость, поравнявшись с высоким кирпичным домом, и резко повернул направо, заезжая на подъездную дорожку. Он припарковался рядом с кабриолетом ярко-красного цвета и, выйдя из машины, включил сигнализацию.

Район был достаточно тихим, в этой части города преступления были явлением редким. Он не беспокоился насчет местных обывателей, поскольку нужно было быть непроходимым глупцом для того, чтобы вообще ступить на территорию чужой собственности. Все в округе были прекрасно осведомлены о том, что улицы в течение многих десятилетий контролировались членами la famiglia. Знали они и о том, что кирпичный дом, перед которым находился в данное мгновение Винсент, и живущая в нем женщина были неприкосновенны. Они знали об авторитете Винсента и о той власти, которой он располагал, и уважали его за это. Несмотря на это, большинство не питало к нему теплых чувств, но, откровенно говоря, Винсента и не волновали их личные чувства.

В тот момент, когда Винсент появлялся на улицах города, его эмоции переставали существовать. Он забывал о том, что такое жалость, сочувствие, сострадание и раскаяние. Он не мог позволить себе таких чувств. Как бы это ни было прискорбно, но это был единственный способ, благодаря которому он мог выжить. И, чем больше времени он проводил в Чикаго, тем черствее он становился. Он был равнодушен и одинок. Очень часто ему с трудом удавалось вспомнить, зачем он вообще продолжает всем этим заниматься.

Это было жестоко, но даже женщина, находившаяся в доме за несколько футов от него, не имела для Винсента никакого особого значения. Он не стал бы не умирать за нее, ни убивать ради нее. В действительности, он о ней практически и не думал. Он любил только лишь одну женщину, и она навсегда останется той единственной, которую он будет любить.

Была одна из тех весенних ночей, которым всегда радовалась Маура – она открывала настежь все окна, впуская в дом теплый бриз. Обычно он жаловался на то, как душно становилось из-за этого в доме. В те времена он был очень вспыльчивым, и ему очень часто хотелось вернуться в прошлое и стереть свои резкие слова.

Del senno di poi son piene le fosse. Задним умом мы все крепки.

Он прошел к парадному входу и, позвонив в дверь, закатал рукава своей светло-голубой рубашки. Из дома до него доносились звуки каблуков, сменившиеся звуками щелкнувшего замка.

Дверь открылась. Перед ним стояла улыбающаяся женщина, губы которой были накрашены яркой, красной помадой.

– Привет, Винсент. Тебя давно не было.

Он кивнул в знак приветствия, и она отошла в сторону, позволяя ему пройти в дом.