– Лиза пыталась с тобой подраться? Опять? – спросил Кармин, смотря на Хейвен.

– Так это случилось уже не в первый раз, – сказал Николас.

Хейвен показала Кармину сломанный аксессуар.

– Она испортила мой цветок.

Забрав у нее цветок, Кармин едва слышно выругался. Когда музыка стихла, кто-то начал говорить в громкоговоритель. Оглянувшись, Кармин потянул Хейвен за собой.

– Пойдем, Хейвен.

Когда Кармин начал уводить ее, Николас снова заговорил.

– Тук-тук.

Чувствуя себя виноватой перед Николасом, Хейвен посмотрела на него еще один раз.

– Кто там?

Кармин остановился, не находя в происходящем совершенно ничего забавного.

– Tank, – ответил Николас.

– Tank who [23] ? – она поняла шутку в то же мгновение, когда слова сорвались с ее губ.

Николас улыбнулся.

– Не за что, Хейвен.

– А ты все никак не повзрослеешь, – сказал Кармин, снова потянув Хейвен за собой.

– Кто бы говорил, Кармин.

Кармин ворчал, пока они пробирались через толпу к сцене, на которой стояла женщина с микрофоном. Хейвен вздохнула, прижимаясь спиной к груди Кармина, когда они остановились возле сцены. Когда женщина произнесла имена Тесс и Доминика, в толпе начали раздаваться одобрительные возгласы. Хейвен наблюдала за тем, как они поднимаются на сцену – лицо Доминика украшала широкая улыбка, в то время как Тесс сохраняла привычный для нее серьезный вид.

– Они что-то выиграли? – спросила Хейвен, когда женщина надела им на головы короны.

– Они стали королем и королевой, – ответил Кармин. – Это конкурс на популярность.

– А ты не выиграл?

– Нужно быть выпускником для того, чтобы участвовать в этом конкурсе.

Взяв у женщины микрофон, Доминик сделал шаг вперед.

– Я вам нравлюсь, я вам действительно нравлюсь! – сказал он высоким голосом, демонстрируя свою собственную вариацию речи Салли Филд [24] . – Прежде всего, я должен поблагодарить своего первого учителя, как же ее звали? Миссис Джонсон? Николс? Джеймсон? Пресскот? Да, точно, Пресскот. Ребята, я был без ума от нее. Уже в пятилетнем возрасте у меня был отменный вкус в женщинах… вы только посмотрите на Тесс. Разве она не сногсшибательна? В любом случае, я хочу поблагодарить миссис Пентикостал, потому что она сказала мне, что я никогда и ничего не выиграю, и это было обидно. Но, полагаю, я доказал ей обратное. Так что, выкусите, миссис Пресли!

Когда Тесс выхватила микрофон у Доминика, из колонок раздался характерный резкий звук. Хейвен поежилась, в то время как остальные только лишь рассмеялись.

– Эй, я еще не закончил! – сказал Доминик. Тесс наградила его сердитым взглядом, однако его улыбка стала еще шире, когда он вернул себе микрофон. – Спасибо, друзья, и идите к черту, миссис Паркер!

Хейвен улыбнулась. Доминику всегда удавалось разрядить атмосферу.

– Как звали его учителя?

– Мистер Кэмпбелл, – ответил Кармин. – Он был старым и лысым.

* * *

В зале играла тихая музыка, собравшиеся расступились, предоставляя Доминику и Тесс место в центре. Когда остальные начали делиться на пары, Кармин опустил руки на бедра Хейвен, и притянул ее к себе.

Она смотрела на него, обнимая его руками за шею. Проведя языком по своим губам, Кармин наклонил голову и нежно поцеловал ее, пока они покачивались под музыку. Она улыбнулась, любовь согревала ее изнутри. Это был ее Кармин – тот самый, который не боялся опускать выстроенные вокруг себя стены и впускать ее внутрь. В переполненном зале не существовало никого, кроме них. Она видела только лишь его, ощущала только лишь его присутствие. Его лицо, его запах, его тепло, его любовь – только это имело для нее значение.

Ее переполняли эмоции, слезы грозили пересилить ее. Когда песня закончилась, они замерли посреди танцпола, смотря друг другу в глаза.

– Не могли бы мы…?

Заканчивать предложение не было необходимости.

– Да, поехали домой.

* * *

Позднее в тот вечер Кармин лежал рядом с Хейвен, опустив голову на ее живот, пока она перебила пальцами прядки его влажных от пота волос. Он ласкал ее бок и бедро, выводя узоры на ее коже кончиками пальцев. Ей хотелось узнать, о чем он думал, что именно рисовал пальцами, но она боялась об этом спрашивать.

– Прости меня, – сказал он, нарушая тишину. – Я закрылся в себе, и я знаю, что это было несправедливо по отношению к тебе. Я просто… я люблю тебя. Я знаю, что я – заноза в заднице, но ты – единственное, что есть у меня хорошего в жизни.

– Ты не должен извиняться, – ответила Хейвен. Он просил у нее прощения за то, что делала и она сама. Он давал ей всё, доверял ей и рисковал своей безопасностью для того, чтобы помочь ей. Он взял ее с собой на танцы, она смогла надеть красивое платье и провести вечер с невероятно привлекательным парнем, который ее любил. Это была ее мечта – мечта, которая всего лишь несколько месяцев назад казалась несбыточной.