В отличие от Майкла, она очень изменилась. В ее темных волосах появилась седина, ее усталое лицо было испещрено морщинами. Она была одета в грязную серую рубашку, мешковато сидевшую на ее истощенном теле, и шорты, открывавшие взору ее невероятно худые ноги. Ее мама всегда была худой, однако теперь от нее остались лишь кожа и кости.

– Хейвен?

Звук ее голоса походил на раскаленное железо, пронзившее грудь Хейвен и лишившее ее кислорода. Из ее горла вырвался всхлип. Вытянув свою руку из руки Кармина, она прикрыла ею рот.

Хейвен бросилась к матери, их тела столкнулись с такой силой, что ее мама, обняв Хейвен, потеряла равновесие, упав вместе с дочерью на землю. Несмотря на худобу, объятия матери были крепкими.

Лихорадочно поглаживая спину Хейвен, ее мама провела пальцами по ее волосам, продолжая крепко обнимать дочь.

– Моя девочка! Ты здесь!

– Да, – ответила Хейвен, восстановив дыхание. – Я здесь, мама.

– Что ты здесь делаешь? – спросила ее мама, отстраняясь от Хейвен.

– Все в порядке. Никто меня не тронет.

– Никогда нельзя знать наверняка! Ты же знаешь этих людей!

Хейвен попыталась улыбнуться сквозь слезы.

– Не волнуйся. Они привезли меня сюда для того, чтобы я могла повидаться с тобой.

– Твой хозяин приехал сюда по делам?

– Нет, говорю же – они привезли меня для того, чтобы я навестила тебя.

– Ты приехала для того, чтобы навестить меня? – переспросила ее мама, проводя руками по лицу Хейвен. – Я не понимаю. Ты уверена в этом? Бессмыслица какая-то.

Хейвен собиралась сказать своей маме о том, что с семьей ДеМарко все было иначе, однако ее мама в ужасе ахнула, лишая ее возможности объясниться.

– О, нет, детка! Нет, нет, нет! Как они могут так с тобой поступать?

Хейвен с недоумением посмотрела на мать, не понимая, что именно та имела в виду. Однако после того, как ее мама опустила руку на ее шею, Хейвен поняла, что она заметила след, оставленный Кармином.

– Нет, мама, они не делают мне больно! – сказала Хейвен, взявшись за руку матери.

– Не лги мне, Хейвен! Я знаю, что это такое!

– Я понимаю, но все не так, как кажется. Кармин случайно оставил этот след. Он не хотел этого делать.

– Кто такой Кармин?

– Сын доктора ДеМарко.

– Сын твоего хозяина делает с тобой подобное? О, Хейвен!

– Все не так! Я люблю его, мама.

Ее мама пристально посмотрела на нее, часто моргая.

– Ты любишь его? Это плохо, детка. Это опасно! Они не должны об этом узнать!

– Прекрати, – сказала Хейвен. Видя панику своей матери, Хейвен опасалась того, что ее собственная тревога выйдет из-под контроля. – Он уже знает. Он тоже меня любит.

– Он любит тебя?

– Да, любит. Он меня сюда и привез, – сказала Хейвен, посмотрев мельком на машину и задумавшись о том, куда он исчез. – Он был со мной минуту назад.

– Как такое возможно? – ее мама покачала головой. – Хейвен, он…

– Замечательный, – перебила ее Хейвен, зная, что любая характеристика ее матери будет неправильной. – Он относится ко мне как к сокровищу, и он дарит мне настоящую жизнь.

– Жизнь? – переспросила ее мама, уставившись на нее.

– Да, – Хейвен улыбнулась. – Такую жизнь, которую ты всегда для меня желала, мама. Кармин дарит мне ее.

Они просидели на земле еще несколько минут, не произнося ни слова. Паника ее мамы уменьшилась, уступая место тому, что Хейвен часто доводилось видеть, пока она росла.

Надежда.

Поднявшись на ноги, Хейвен помогла встать своей матери.

– Какая красивая одежда, – сказала ее мама, бегло осматривая Хейвен. – Надеюсь, они не разозлятся из-за того, что ты испачкалась. Можешь списать все на меня.

Вздохнув, Хейвен перехватила руки матери, когда та попыталась отряхнуть ее одежду.

– Это неважно. Они другие.

От этих слов на глаза у мамы Хейвен навернулись слезы, однако, услышав звук хлопнувшей входной двери, она ничего не сказала. Хейвен ощутила подступающую тошноту, увидев вышедшего на крыльцо Майкла.

– Миранда! – крикнул он, сделав шаг вперед.

Обращение по имени никогда не сулило ничего хорошего. Мама Хейвен начала лихорадочно подбирать разбросанные по земле вещи.

– Прощу прощения, сэр. Я должна быть в саду. Я сейчас же вернусь туда.

Майкл поднял руку, призывая ее замолчать. Они обе вздрогнули от этого резкого движения.