– Иван Волков, – сказал Винсент. – Тебе здесь не рады.

Безучастно посмотрев на Винсента, Иван развернулся к двери и вышел из пиццерии. Дверь за ним еще не успела закрыться, когда он вернулся обратно.

– Не вижу твоего имени на вывеске. Теперь это место принадлежит тебе?

– Не испытываю необходимости им владеть, – ответил Винсент. – В этой части города у тебя нет никакого бизнеса.

Несмотря на то, что Винсент кипел от ярости, Иван имел наглость улыбаться.

– Почему ты всегда такой серьезный? Мы пришли сюда только лишь ради пиццы.

– Поешь в другом месте.

– Но мне хочется поесть здесь.

Двое мужчин пребывали в состоянии готовности, рука Винсента по-прежнему находилась возле его оружия. Иван казался безразличным к происходящему, нетерпеливо осматривая цены в меню, расположенном на стене.

Дверь пиццерии снова распахнулась, представляя общему взору Коррадо. Он не потрудился даже посмотреть на Ивана, подходя к нему.

– Волков.

– Моретти.

– Убирайся.

– Почему?

– Потому что в противном случае мне придется тебя убить, а на мне сегодня моя любимая рубашка. Твоя грязная кровь на ней испортит мне вечер.

Иван молчал, пока Коррадо непринужденно направлялся к стойке. Двое мужчин, стоявших возле нее, отодвинулись, когда Коррадо засунул руку в свое пальто. Все присутствующие напряглись, пиццерию охватила оглушающая тишина, но вместо того, чтобы вытащить пистолет, Коррадо достал свой бумажник.

– Я хочу небольшую пиццу в глубоком блюде с колбасой и грибами, – сказал он. – Побольше сыра. И добавь соуса. Ты знаешь мои предпочтения.

Тарулло обслужил его, звуки кассового аппарата громко раздавались в напряженной тишине пиццерии.

– $17,78.

Коррадо протянул ему пятидесятидолларовую купюру и сказал оставить сдачу себе.

Вздохнув, Иван жестом приказал своим людям покинуть пиццерию, после чего развернулся к Винсенту.

– Еще увидимся.

Винсент кивнул.

– Не сомневаюсь.

Русские покинули пиццерию, и, выйдя на улицу, снова начали громко разговаривать. Винсент посмотрел на своего свояка. Коррадо пристально рассматривал его, облокотившись на стойку и дожидаясь своей пиццы.

– Они пытаются спровоцировать нас.

– Я знаю, – сказал Винсент. – Тебя тоже сюда вызвали?

Коррадо покачал головой.

– Нет, мне просто захотелось пиццы.

Винсент уставился на него.

– Ты ведь в курсе того, что Сал ожидает нас на переговоры?

– Да, – ответил Коррадо, смотря на часы. – Но я голоден.

* * *

Переговоры в la famiglia были совершенно не такими, как в фильмах. Всякий раз, когда Винсент, в ту пору еще находившийся на стадии взросления, слышал, как его отец упоминает о переговорах, он предполагал, что они походят на заседания суда. Он смеялся, представляя отца, одетого в черную мантию и сидящего на скамье с молотком, пока стороны по обе стороны от него вели друг с другом полемику. Подсудимому выносился приговор, справедливость торжествовала, очередное дело было разрешено.

Но в действительности переговоры отличались от представлений Винсента. Даже само название «переговоры» было обманчивым. Чаще всего переговоры проходили во время обычных прогулок, порой все разрешалось без единого слова. Не было никакой нужды рассматривать дело, и невиновность человека в таких случаях не имела никакого значения. Приговор был вынесен еще до того, как человек вообще появлялся на встрече.

Винсент стоял возле пирса, смотря на озеро Мичиган вместе с несколькими мужчинами, стоявшими рядом с ним. «Федерика» стояла на якоре чуть менее чем в ста футах от него, и Винсенту был виден человек, прогуливающийся по палубе. Это была женщина, и, с минуту посмотрев на нее, Винсент понял, что это была не Тереза. Женщина молодо выглядела – возможно, ей было около тридцати – но существовала и вероятность того, что она еще даже не достигла того возраста, в котором разрешалось употреблять алкоголь. Goomah – любовница – соблазнившаяся их стилем жизни, и заводящаяся от той власти, которой, как ей было известно, они обладали. Винсент считал таких женщин всего лишь элитными проститутками, отдававшимися за экстравагантные подарки и заграничные путешествия.

– Карло приедет? – спросил Джованни.

Отвернувшись от яхты, Винсент обвел взглядом собравшихся мужчин. Джованни выглядел так, словно ему было холодно, несмотря на то, что он был одет в теплое пальто.

Сал покачал головой.

– Он вернулся в Вегас.

Несколько лет назад Карло взял на себя контроль над их делами в казино Лас-Вегаса, поэтому теперь редко бывал в Чикаго. Винсент затаил на него обиду за то, что к нему так по-особенному относились. Ведь он тоже покинул Чикаго, но все по-прежнему ожидали его появления.

– Итак, четырнадцать человек прикололи, как бабочек, – сказал Сал, переходя к делу. – Два «табуреточных голубя» запели.

Среди собравшихся мужчин пронесся коллективный ропот. Все знали, о чем он говорил. Четырнадцать членов Cosa Nostra были арестованы и двое из них выдали информацию, согласившись сотрудничать со следствием.

– Собираетесь заставить их замолчать? – спросил Косоглазый.

Винсент посмотрел на него, все еще беспокоясь о том, что его приглашали на тайные встречи.