Шрифт:
Пyсть стирает время лица,
Hас простая мысль утешит --
Мы услышать мyзыкy смогли.
Замыкая круг,
ты назад посмотришь вдруг,
Там увидишь в окнах свет,
сияющий нам вслед.
Пyсть идут дожди,
прошлых бед от них не жди,
Камни пройденных дорог
сумел пробить росток
Замыкая круг,
ты назад посмотришь вдруг,
Там увидишь в окнах свет,
сияющий нам вслед.
Пyсть идут дожди,
прошлых бед от них не жди,
Камни пройденных дорог
сумел пробить росток».
– - Теперь-то ты понял, что рядом с тобой друзья?, спросил я, откладывая гитару.
Поп кивнул.
– - Ты меня успокоил Владимир-сан.
Мы поднялись и вместе вернулись к остальным. Тем временем спор, под деревом успел перейти в состояние застоя. Споенная до розовых слоников «заботливой» Izumi, Asagi –- полезла целоваться. Начала она – с самой Izumi, а далее «висла на шее» у всех подряд, включая Ami и Akira, с которым, кстати, с первой «попытки» ничего не получилось, поэтому его -– пришлось целовать дважды, пока этот «Круг Любви» не завершился – на сакуре, которая приютила всех нас под своим белым пологом.
Сейчас Akira недовольно смотрел на Izumi.
– - Ну, и что ты наделала? Превратила наш пикник – в банальную пьянку!
– - Да хватит тебе! Казалось Izumi, совесть не
мучила вообще. –- По-моему так намного веселее.
– - Ничего подобного! Теперь это не ханами – а самая обычная попойка!, продолжал ворчать Akira. Ишь ты, чего удумали.
– - А что, по-твоему, делают на ханами?, начала заступаться за подругу Asuka, пьют sake, и поют ну, и закусывают, конечно -– но это уже реже.
– - Ерунда!, твердо и в то же время мягко ответил Akira. Я лично такое слышу в первый раз.
И далее буркнул:
– - Бред какой-то…
Уловив его взгляд, я с каким-то почти вселенским пониманием улыбнулся, так ничего и, не сказав, но в этой ситуации -- все было понятно и без слов.
– - Владимир-сан, я знаю что, тебе очень нравятся романсы, обратилась ко мне Ami, она, по всей видимости, устала от затянувшейся музыкальной паузы. Правда, в этой стране, Музыкальный жанр романса называют –- «Kana-kon» ответь, пожалуйста, какой романс является твоим любимым, если конечно, брать весь жанр целиком?
Я задумался:
– - Ну, если взять целиком все романсы, из тех, что мне нравятся, разумеется, то я, пожалуй -– выделю вот что.
Снова послышался стон гитары, и над парком разливалась удивительно грустная и ностальгическая музыка.
А когда я запел –- вокруг стало тихо:
«Однообразные мелькают.
Всё с той же болью дни мои.
Как будто розы опадают,
И умирают соловьи.
Но и она печальна тоже,
Мне приказавшая любовь.
И под её атласной кожей,
И под её атласной кожей.
Бежит отравленная кровь.
Бежит отравленная кровь.
Выдержав небольшое соло -- продолжил:
И, если я живу на свете,
То только лишь из-за мечты.
Мы оба, как слепые дети,
Пойдём на горные хребты.
Туда, где есть лишь только грёзы,
В край самых белых облаков,
Искать увянувшие розы,
Искать увянувшие розы
И слушать, мёртвых соловьёв.
Однообразные мелькают
Всё с той же болью дни мои.
Как будто розы опадают,
И умирают соловьи.
Но и она печальна тоже,
Мне приказавшая любовь.
И под её атласной кожей,
И под её атласной кожей.
Бежит отравленная кровь.
Бежит отравленная кровь».
Отзвучал последний аккорд, я, переводя дыхание, присел на траву рядом с Ami.
– - Красивая песня, сказала Makoto, моргая, а чьи это стихи?
– - Есть такой Украинский певец, и композитор Николай Носков, ввел ее в курс я, это его музыка, а текст -- Великого Николая Гумилева.
Словно поддерживая меня, Ami молча, кивнула.
Makoto округлила чуть мокрые глаза:
– - А-а-а… не знаю. Виновата, не читала, но одно могу сказать точно. Эти стихи действительно цепляют в душе какие-то давние струны, мне же, вспомнилось мое детство. Может быть, от этого у меня на глазах слезы.