– Что все это значит? – спросила она и с любопытством взглянула на Джека. – Джек, ты знаешь правду?

– Какую правду, мама?

– Что этот человек – самозванец.

– Я давно это подозревал. Но ты-то откуда об этом знаешь?

– Полковник Стэнтон здесь, Джек. Он хорошо знает доктора Макки.

– Я догадался, потому что доктор об этом говорил.

– Тебе?

– Нет, Сент-Джону.

– Моя дорогая миссис Риван, это все ужасная ошибка, – засуетился доктор. – Я совсем не знаю полковника Стэнтона. Я имел в виду полковника Стэнвуда – это совсем другой человек, могу вас заверить.

– Я вам не верю, доктор Макки, – сурово ответила миссис Риван.

– Вы так жестоки ко мне, мадам.

– Думаю, я имею на это право, сэр. Вы похитили моего сына!

– Но он больше не сделает этого, мама, – тепло сказал Джек.

– Нет, Джек, теперь уже никогда, – решительным тоном ответила миссис Риван и добавила: – Присмотри за ним, Бен, чтобы он не сбежал. Я хочу поговорить с Джеком с глазу на глаз.

– Никуда он теперь не денется от старины Бена, – ответил преданный негр.

Миссис Риван провела Джека в гостиную и аккуратно закрыла дверь.

– Мой мальчик, у меня для тебя большой сюрприз, – начала она. – Справишься?

– Какой сюрприз, мама? – быстро спросил Джек.

– Полковник Стэнтон здесь, он тяжело ранен. Полковник рассказал мне о своем прошлом, и это касается тебя.

– Меня?

– Да, Джек. Ты, конечно же, не сын доктора Макки. Ты – сын полковника!

– Я – сын полковника Стэнтона! – изумленно пробормотал мальчик, задыхаясь от охвативших его чувств.

– Я знала, что ты будешь поражен. Это совершенно точно, потому что он убедительно подтвердил свои слова.

– Но… Но… – Джек пытался подобрать слова, но не смог. Он – сын полковника, сын офицера янки! Он никогда и думать не мог об этом. Хотя Джек тут же отчетливо вспомнил, как полковник понравился ему, и как он решил, что офицер – настоящий джентльмен.

– Сейчас я все тебе расскажу, – продолжала миссис Риван. Она поведала мальчику всю эту удивительную историю. Джек слушал очень внимательно. А когда он понял всю глубину лжи доктора Макки, в его глазах вспыхнула ярость.

– Теперь, я понимаю, почему он не хотел встречи с полковником Стэнтоном, – сказал он. – Не удивительно, что он испугался.

– Твой отец сейчас спит, – добавила миссис Риван. – Он поправился, но еще немного слаб. Ты можешь пойти к нему, когда он проснется. Кстати, думаю, сейчас будет лучше не упоминать о том, что доктор Макки у нас в плену.

– Ты права, мама.

Они заперли доктора Макки на чердаке, надежно привязав его к ножке тяжелой, весом в несколько сотен фунтов, металлической кровати. Старина Бен встал у двери на страже.

Джек не удержался и пришел проведать полковника еще до того, как тот проснулся. Глядя на его симпатичное лицо, Джек чувствовал, как учащенно забилось его сердце. Мальчик наклонился и поцеловал полковника в лоб, отчего тот проснулся.

– Джек, сынок! – пробормотал полковник, увидев мальчика. – Мой сын, наконец-то!

– Отец! – единственное слово, которое Джек смог произнести, но сколько оно значило! Мальчик взял отца за руку, и оба замолчали, не в силах вымолвить ни слова.

– Я так боялся, что с тобой что-то случилось, – наконец сказал полковник. – Ох, Джек! Ты не представляешь, как я рад, что мы нашли друг друга!

– Я тоже, – ответил мальчик. – Ты знаешь, я невольно испытал к тебе какое-то особое чувство – с того самого момента, как увидел тебя!

– И я, хотя ты – маленький конфедерат, – улыбнулся полковник.

– А ты – янки! – со смехом воскликнул Джек. – Но неважно, на чьей ты стороне, отец, – быстро добавил он. – Кровное родство важнее, не так ли?

– Да, Джек. Более того, я верю, что эта жестокая война скоро закончится, не будет ни Севера, ни Юга, будет только одна великая страна.

Джек провел с отцом еще час, а затем покинул его, чтобы решить, что же делать с доктором Макки.

Было около девяти часов утра, когда Мэрион увидела приближающегося к дому Сент-Джона в сопровождении нескольких солдат армии Конфедерации.

– Он пришел, чтобы арестовать моего отца, – сказал Джек. – Но он не посмеет.

– А как он удивится, увидев доктора Макки в плену, – подхватила Мэрион.

Девушка впустила кузена, и Сент-Джон сразу же стал говорить о полковнике Стэнтоне.