Этот мужчина создан для слабого пола, но он лежит в постели с ней и обнимает ее.

Она склонилась над его лицом, чтобы поцеловать в уголок губы, но Алессио открыл глаза

было очевидно, что итальянец не очнулся ото сна, взгляд его был неосмысленным, каким-то туманным..

— Кармелла, — тихо, но совершенно отчетливо позвал Алессио и снова закрыл глаза, оставив Мэнди один на один с резким чувством унижения, обиды, разочарования.

Всего одно слово, и не осталось ничего. Слезы потекли из глаз Мэнди. Неужели, когда они занимались любовью, Алессио тоже мечтал о своей погибшей жене? Было больно думать об этом, все внутри сжималось от горя и отвращения.

Мэнди осторожно сняла его руку со своей талии и перекатилась на другой край кровати. Села, прижала руку к дрожащим от сдерживаемых рыданий губам. Ведь до этого момента она чувствовала себя рядом с Алессио настоящей принцессой — прекрасной, особенной, желанной. Оставаясь собой, она в то же время оказалась кому-то нужной, для кого-то притягательной.

Она влюбилась в него, отдав ему не только свое тело, но и сердце.

А как же его удивительная нежность? Как же его ласки? Неужели все это не по-настоящему? Мэнди казалось, ее изгнали из только что обретенного рая.

***

Алессио проверял финансовые отчеты и медленно потягивал горячий кофе, когда Мэнди появилась на пороге кухни.

С ее светлых волос капала вода, фиалковые глаза распухли, а рука непрыровно поглаживала живот, возвышающийся из махрового халата.

– С тобой все в порядке?
– озабоченно спросил он, поднимаясь и беря за руку -Cara...

Нет, с ней все ужасно.

Она посчитала, что возможно когда-нибудь Алессио проникнется к ней нежными чувствами, но вчерашней ночью все ее мечты разбились о камень судьбы.

Даже сейчас в его глазах читается волнение, но далеко не за нее, а за своего сына, который находится в ее чреве. Мэнди для него ничего более как инкубатор для вынашивания его наследника.

Боль и обида захлестнули ее, и она отстранившись, напустила на себя непринужденный вид и оперлась о косяк двери.

– Прекрасно -холодно ответила Мэнди, стараясь не заплакать от столь ласкающего взгляда.

– Cara, мне придется уехать на несколько дней в Венецию, потому я попросил Симон позаботиться о тебе -не замечая изменений в ее настроении, Алессио подобрал документы и положил в кожаный кейс.

Только сейчас Мэнди обратила внимание на то, что на нем был деловой темно-синий костюм ослепительно подчеркивающая его сильную и мощную фигуру, гладко выбритый подбородок и сказочный аромат одеколона.

– Я не нуждаюсь в заботе -ледяным тоном отчеканила Мэнди, открывая дверцу встроенного шкафа и уставившись на виды сладостей. В последнее время ее очень тянуло к шоколадному мороженому и круассанам.

– Это не обсуждается -пригрозил ей пальцем Алессио, притворно строгим тоном.

Однако по щекам Мэнди пробежлаи влажные дорожки, и оттолкнув его, она побежала в ванную и заперла в дверь, не смотря на то, что Алессио грмко забарабанил.

– Мэнди, открой дверь -рявкнул Алессио, продолжая настойчиво стучать.

– Нет -дрожащим голосом пробормотала она.

– Что с тобой происходит, девочка?
– подозрительно тихо поинтересовался он -Кидаешься ко мне в объятия, а потом не пускаешь в ванную комнату. Открой!

– Оставь меня в покое -прошипела Мэнди, отходя от двери, немного опасаясь, что итальянец может выломать ее -И не кричи на меня.

– Не указывай мне, как поступать и как разговаривать -заорал он -То, что ты носишь под сердцем моего ребенка еще не дает тебе права ставить мне условия.

Вот он и сказал, что в глубине душе она уже знала и проклинала тот день, когда познакомилась с Алессио Романьоли, монотонно вонзающему ей в сердце нож.

Она для него ничто, поэтому должна знать свое место. Место суррогатной матери, которой заплатили за ребенка.

Мысль о том, что через три месяца, она будет держать на руках темноволосого мальчика с черными жгучими, как у его отца, глазами придало ей необыкновенную силу, и Мэнди выкрикнула: