Посетитель, щуплый человечек неопределенного возраста, помолчал, поморгал глазками и, вздохнув тяжело, промолвил:

— Мы, гражданин прокурор, пишем меню под копирку на месяц вперед.

— Позвольте, а даты?

— Даты мы проставляем тоже за месяц вперед. Тридцать меню, ну, мы ставим первое число, второе, двадцать второе… Проявляем заботу о посетителе.

— Ах, так! Стало быть, вы изо дня в день не меняете подаваемые блюда? — воскликнул прокурор. — Да как же так? А указания, чтобы вы разнообразили стол?! Позвольте! — Тут уж прокурор вскричал совсем сердито: — Вам-то отпускают, я знаю, и свежий творог и фруктовые соки, а здесь, в этом неизменном меню, я всего этого не вижу!

«Так и есть! — горестно подумал завстоловой. — Меню и дата — это и был крючок а я, идиот, не понял и попался!»

— Творог на базе кислый, а соки… не в спросе, — сказал заведующий охрипшим голосом. Он старался смотреть в глаза помрачневшему прокурору.

— Хорошо, идите, — сказал после паузы прокурор. — Мы еще вернемся к этому разговору…

«Обрадовал!» — подумал с горечью завстоловой, удаляясь.

Потом прокурор принимал других посетителей. Следующим был весьма пожилой человек, державшийся необыкновенно почтительно.

— Фисташков Юрий Юрьевич, — представился он с порога отчетливо. При этом он вытянул руки по швам, точно солдат.

— Заходите, садитесь, — пригласил его прокурор.

Но Фисташков счел, что представился не полиостью.

— Пенсионер по старости, а в прошлом — увы, далеком прошлом — юрисконсульт хозяйственных органов.

Теперь он нашел возможным пройти внутрь кабинета и сесть на стул перед прокурорским столом.

— Нуте-с? — несколько нетерпеливо спросил прокурор, потому что пауза затягивалась.

Фисташков сказал замогильным голосом:

— Принес повинную, гражданин прокурор. Диссертации писал!

«Сумасшедший! — подумал прокурор. — Хотя, в общем… не похоже!»

— Писать диссертации, сначала кандидатскую, потом докторскую, — дело почетное, — подал реплику прокурор, внимательно приглядываясь к Фисташкову.

— Одну — это точно, притом ежели для себя, — подтвердил Фисташков.

— А вы… разве для других? — спросил прокурор.

— Сорок две кандидатские и четыре докторские, — опустил голову посетитель. — Из них шесть исторических, пять экономических, две географических, тринадцать математических, остальные медицинские… Многие провалились, но все-таки… Дикси эт анимум левави! Сказал и облегчил душу!

«Нет, он все-таки сумасшедший, — решил прокурор. — Воображает себя небывалым ученым».

— Широкие у вас познания, — оглядываясь на дверь, сказал ласково прокурор. — Вы бы пошли погулять, рассеяться… Шутка ли, сколько наук превзошли!

— И удивительное дело, ни одной юридической, хотя я именно юрист по образованию, — грустно констатировал Фисташков. — Вот что странно! Пожалуй, это потому, что юристы обычно сами хорошо владеют пером…

— Да-да, юристы — они, конечно… — поспешно согласился прокурор. — Стилисты, так сказать.

— А вот возьмите медиков, — продолжал Фисташков. — Пишут длинные предложения! Учитывая да принимая во внимание, да еще цитату приведут, и опять учитывая, — и все в одной фразе. Ну, упрощаешь, конечно, вносишь четкость, опять же абзацы проставляешь, — в общем, работы уйма. Учтите, гражданин прокурор, если вдуматься, работа эта очень дешево ценится. А ведь не спекуляция, честная работа, не правда ли?

Прокурор твердо решил соглашаться во всем, пока не подоспеет помощь. Каждую минуту к нему должна подойти секретарша с бумагами на подпись.

— Очень честная, — горячо подтвердил прокурор. — Очень!

— Вот я и говорю, — обрадовался Фисташков, не ожидавший такой сговорчивости со стороны прокурора. — А этот дурак фининспектор смотрит иначе. Ежели вы, гражданин Фисташков, — это он говорит, — занимаетесь незаконным промыслом, выправляете за деньги ученым их диссертации, то за ваш незаконный промысел я вас прежде всего оштрафую, а потом заставлю платить подоходный. Ну, подоходный — куда ни шло — я готов, хотя, конечно, учтите мой возраст и мою, так сказать, небольшую пропускную способность. А за что штраф? За мой честный труд?

— Ах, так вот в чем дело! — со вздохом облегчения воскликнул прокурор.

— Именно в этом, — несколько удивился Фисташков, — а я о чем толкую? Да я вам больше скажу: провокаторов ко мне подсылают.

— Провокаторов?

— Да-с! Намедни подъехал ко мне какой-то рыжий хлюст: я, говорит, доктора Линевича сын, не дадите ли заработать? Ну я ему: вот, говорю, бог, а вот и порог.

Прокурор откинулся на спинку кресла и больно ударился головой.

— Что? — сердито спросил он. — Может быть, племянник?