На следующих страницах вы найдете всю информацию, что нам известна. Вдруг она вам как-то поможет.

— Чарли и Силас.

Я смотрю на имена в конце страницы, пока перед глазами все не размывается.

Я снова смотрю на имена в конце страницы. Чарли и Силас.

Я смотрю на имена в конце. Чарли и Силас.

Мы написали себе письмо?

Бред какой-то. Если мы оставили его…

Я немедленно переворачиваю к следующим страницам. На первых двух уже известные мне факты. Наши адреса, телефонные номера. Где мы учимся, расписание, имена родных. Я прочитываю все максимально быстро.

Мои руки так дрожат, что, к третьей странице, я едва разбираю почерк. Кладу ее на колени и дочитываю. Эта информация более личная — список фактов, которые мы узнали друг о друге, о наших отношениях, сколько мы были вместе. В письме Брайан упоминается как парень, который часто пишет Чарли. Я пропускаю всю знакомую информацию, пока не дохожу до конца.

Наши первые воспоминания начинаются с субботы, 4-го октября, около 11-ти дня. Сегодня воскресение, 5-е октября. Мы собираемся отправить самим себе копии этого письма по обычной и электронной почте — на всякий случай.

Я переворачиваю на четвертую страничку, датированную вторником, 7-го октября.

Это случилось снова. На этот раз во время урока истории в понедельник, 6-го октября. Похоже, это произошло в то же время, 48 часов спустя. Нам нечего добавить к письму. Мы изо всех сил пытались избегать друзей и родных, притворяясь больными. Мы делились всей известной информацией, но, пока, похоже, это случалось дважды. Первый раз в субботу, второй — в понедельник. Жаль, но рассказывать больше нечего; мы до сих пор встревожены происходящим и не уверены, что делать дальше. Мы последуем своему примеру и отправим копии этого письма. Еще одно будет лежать в бардачке машины Силаса. Там мы его и нашли в этот раз. Скорее всего, вы тоже туда полезете.

Я ни разу не заглядывал в бардачок.

Оригинальные письма мы спрячем в безопасном месте, где никто их не найдет. Боимся, что их найдут, и нас обязательно заподозрят в безумии. Все остальное найдете в коробке на третьей полке шкафа Силаса. Если так и дальше будет продолжаться, то вы потеряете память в среду, в то же время. В таком случае, это письмо должно прийти вам обоим в этот день.

Я смотрю на штамп на конверте. Отправлено утром вторника. И мы потеряли память в среду, ровно в 11 часов.

Если найдете что-то стоящее, добавьте информацию на следующей странице и продолжайте это делать, пока мы не разберемся, из-за чего все началось. И как это остановить.

Я переворачиваю к последней странице, но она пуста.

Смотрю на часы. Сейчас 10:57. Пятница. Это произошло с нами почти 48 часов назад.

Моя грудь лихорадочно поднимается и опускается.

Это невозможно.

48 часов пройдет меньше чем через три минуты.

Я открываю панель и ищу ручку. Не нахожу и лезу в бардачок. Сверху лежит копия письма с нашими именами. Я поднимаю его и нахожу несколько ручек. Беру одну и разглаживаю бумагу на руле.

Это случилось снова.

Мои руки так дрожат, что я роняю ее. Поднимаю и продолжаю писать.

В среду, 8-го октября, в 11 утра мы с Чарли потеряли память третий раз подряд. Что мы узнали за последние 48 часов:

— Наши отцы работали вместе.

— Папа Чарли в тюрьме.

Я пишу максимально быстро, пытаясь понять, о чем нужно написать в первую очередь — какие моменты самые главные. У меня почти нет времени.

— Мы ходили к гадалке на улице Святого Филиппа. Возможно, стоит снова туда наведаться.

— Чарли упоминала об одной ученице — ее зовут Креветкой. Хотела с ней поговорить.

— У Чарли чердак в шкафу. Она проводит там много времени.

Кажется, будто я попусту трачу время, и дописываю всякий бред в этот чертов список. Если это правда, и мы снова потеряем память, надеюсь, мне хватит ума дочитать письмо.

Я кусаю кончик ручки, пытаясь сосредоточиться на следующих словах.

— Мы росли вместе, но теперь наши семьи враждуют. Они не хотят, чтобы мы встречались.

— Силас спал со школьным психологом, Чарли — с Брайаном Финли. Мы порвали с ними.

— Лэндон хороший брат, ему можно довериться, в случае чего.

Я продолжаю писать: о тату, закусочной, Эзре, всем-всем, что с нами случилось в последние 48 часов.