Гротон посмотрел на чертеж.

— Так же, как пешка связана ферзем, вы связаны разрушителем. Но если она подвинется на клетку, она станет ферзем. Так что фактически связан ферзь в образе пешки. Они одно и то же, одно происходит из другого…

— Предположим, но…

— И это объясняет многое, в частности, расхождения в гороскопах. Должно быть так оно и есть.

— Что?

— Что вы Шен. Стихия огня.

— Разумеется. А связка?

Неосторожные слова, но игра-то все равно кончена.

— Вы посмотрели программу, которая убила сенатора и разрушила мозг Брада. Вероятно, вы выжили потому, что находились ниже критического уровня. Но в вашем сознании заперт Шен, он спит в вас. Он не пострадал, потому что ваш мозг принял удар, а вы всего лишь пешка. Но если он выйдет, и вы станете ферзем, — тут-то память о разрушителе и поджидает его, чтобы убить. Он это знает, и потому пешка связана. — Иво кивнул. — Не сразу, но вы все-таки поняли это.

— Так вы все знали? Я признаться думал, что это вполне могло быть как-то скрыто от вас.

Гротон посмотрел в иллюминатор, на ледяной мир и, казалось, совсем не радовался своему успеху.

— Разумеется, на эти мысли меня натолкнул гороскоп. Нужно было объяснить расхождение между предсказаниями и наблюдениями, и, как часто бывает, ошибка была в наблюдениях. Сейчас вопрос стоит так: как разорвать связку? Мы не можем получить ферзя, и на доске мало наших фигур. Естественно, реальная ситуация сложнее, чем то, что я изобразил на доске, даже с шахматной точки зрения здесь есть неточности, я мог бы привести более корректную аналогию, если это стоит усилий. Но, мне кажется, если мы что-то собираемся предпринять, то это нужно делать всем вместе. Вы согласны?

— Думаю, вы правы. Но как вы собираетесь стереть память? Даже если это вам удастся, Шен ведь не сможет сам работать с макроскопом, — до тех пор, пока существует разрушитель.

— Не знаю. Боюсь, что это выходит за рамки знаний инженера. Но мы можем все вместе обсудить это, пусть Афра попробует что-то придумать. Еще один вопрос…

— Я знаю. Что случится, когда появится Шен, со мной?

— Да.

— Я умру. Дело в том, что я существую только в воображении Шена.

— Это, опять же, подсказал гороскоп. Он предсказал, правда в необычной форме, скорее Шена, чем Иво. Тем не менее, мне вы кажетесь довольно реальным.

— Это не так. Когда Шену все надоело и он решил уйти — это случилось, когда ему было пять лет, — он осуществил это, создав посредственную личность и подставив ее вместо себя. Некто, не слишком способный, чтобы не привлекать внимание воспитателей, но и не подозрительно тупой. Некто более или менее бесцветный, но опять же, не настолько, чтобы вызвать подозрения. Некто средний в своей исключительности, если вы понимаете, о чем я. Он все это соорудил в одной из частей своего сознания, а сам пошел спать. А я — то, что осталось, самый настоящий запрограммированный человек. Он как-то все уладил с другими детьми, так что все забыли о нем и воспринимали меня так, будто я таким был всегда. Кроме Брада, конечно. Он как будто видел меня насквозь. Выходит, я родился пятилетним, и у меня не было детства в проекте.

— Многие говорят, что возраст от пяти до десяти лет это золотое детство.

— Но только не на базе Пекер 330! Все уже было кончено, когда я попал туда. Это то, что я имел в виду, когда сказал вам, что не помню детства.

Гротон решил сменить тему беседы:

— А Шен никогда не возвращался?

— Его нужно позвать. Это моя работа — решать, когда подойдет время. Но у него нет причин возвращаться. Обычная жизнь невыносимо скучна для него, и он оставляет рутину мне.

— Значит, он ушел от скуки? Но это неубедительно, не так ли? Почему мир должен быть скучен для Шена? И почему возвращение — это не добровольный акт; с его стороны, я имею в виду? Я бы предположил, что у него были более «веские причины уйти.

— Что еще за причины? — беспокойно спросил Иво. Его представления о своем месте в этой жизни несколько пошатнулись.

Гротон тоже был явно неудовлетворен своими объяснениями.

— Я еще раз тщательно изучу гороскоп.

— Удачи, Ну а я буду влачить свое существование.

— Влачить? Я бы сказал, что вы нашли свое место в жизни, так же, как и я.

— Это самое утешительное описание той ситуации, в которой я нахожусь. Когда он проснется, если время придет — он проглотит меня, всю мою память, все мои желания — я умру. Я буду как планета, упавшая на Солнце.

— Вы боитесь этого. Когда пешка станет ферзем, это будет уже не пешка, даже в малой своей части. Я понимаю, почему вы не очень то стремились разбудить Шена.

— Я самолюбив, это так. Но я здесь, и я хочу жить. Я хочу доказать свое право на жизнь. Мне не нравится Шен.

— Наверное, я бы чувствовал себя так же, — Гротон задумался. — А этот фокус со спраутом?

— Это один из немногих талантов, оставленных мне в наследство Шеном, чтобы я не был полной посредственностью. Это и игра на флейте. Воспитатели просто разругались, пытаясь понять, почему я так успеваю в этих областях и не успеваю в других. Думаю, они развили целую теорию о задатках ребенка, из которой следует, что в нормальной семье этим талантам не дали бы развиться. Точно не знаю. Теперь вы видите истинное могущество Шена — он таков во всем.