Шрифт:
На улице было прохладно. Вечерняя свежесть пробиралась под одежду, вызывая гусиную кожу. Вика поежилась, натянула горло водолазки на подбородок. Джельсомино подвел Илью к мини-вэну, толкнул его внутрь и запрыгнул следом. Волина заметила кобуру у него под пиджаком. Оператор тоже разместился сзади. Арнольд сел за руль и завел двигатель. Вика устроилась на переднем пассажирском сиденье. Пристегнула ремень безопасности и включила обогрев салона.
Весь неблизкий путь вздрагивала каждый раз, когда мимо проезжала патрульная машина. Неужели она единственная, кто нервничал в данной ситуации, без учета пленника, конечно? Водитель сосредоточенно смотрел на дорогу с неизменным угрюмым выражением на лице. Создавалось впечатление, что этого амбала ничто не способно вывести из равновесия. Он выглядел безучастным, будто происходящее не касалось его.
Наконец машина свернула в переулок, проехала немного вперед и остановилась у торца какого-то здания. Вика выбралась из салона и огляделась. Узкий переулок уходил в ночную темноту. Тусклые лампы выхватывали граффити на грязных стенах и большие мусорные баки. Точь-в-точь сцена из американского фильма. В паре десятков метров от одной стены к другой пробежала крыса, усилив впечатление кинематографичности. Вике так понравился этот кадр, что она едва не прокомментировала вслух. Вовремя спохватилась – пленник не должен слышать их речь.
«Нужно будет непременно описать этот переулок в книге», – подумала она. В ее памяти хранилось немало занятных экспонатов, некогда потрясших воображение. Любой другой человек не нашел бы в них ничего ценного, но для писателя это были настоящие сокровища.
Пыльная проселочная дорога, засиженная воронами. «Уазик» мчится прямо на них, и вороны взмывают вверх черной россыпью.
Любящая хозяйка дразнит кота, тихонько дуя на его нос. Кот приближает морду к ее лицу и деликатно прикусывает подбородок.
Отрываешь от пихты одну иголку, переламываешь ее и растираешь между пальцами, в нос ударяет терпкий аромат смолы и хвои.
Самолетик с малиновой полосой на фюзеляже. На кончике крыла яркая надпись «Cessna». В голубом небе поблескивают белые комочки обтекателей шасси – точно так трогательно пузырятся гольфы на лодыжках у первоклашки.
Апельсиновая роща. Созревшие плоды усыпали всю землю – словно кто-то постелил на газон пушистый оранжевый ковер…
Вика подмечала детали в обычной жизни и бережно складывала их в ментальный шкаф, чтобы однажды извлечь и поместить в книгу.
Илью выволокли из мини-вэна, поставили на ноги и, придерживая за скованные руки, повели к задней двери здания. Волина бросила прощальный взгляд на мрачный переулок и пошла следом за остальными.
Если бы она знала, что ей придется испытать в последующие несколько часов, то предпочла бы остаться в коттедже.
Глава 23
Руки освободили. Повязку сдернули с глаз, и Илья поморгал, чтобы привыкнуть к свету. Он находился в маленькой комнате с выкрашенными в белый цвет кирпичными стенами. Черный пол, белоснежный диван, черные стол и стулья, плазменный телевизор. Возле двери два здоровенных детины, те самые. Но теперь их лица не скрывали маски.
Несколько минут прошли в полной тишине. Илья молчал, разглядывая амбалов, а они тоже не спешили заговаривать. Наконец тот, что пониже ростом, с мощной челюстью, отрывисто произнес:
– Мы на студии звукозаписи. В аппаратной тебя уже ждут. Не дергайся. Если намекнешь им на свое положение, – бугай сделал паузу и отодвинул полу пиджака, где в кобуре красноречиво висел пистолет. – Тебя мы не убьем, не надейся. А вот кого другого – запросто.
Илья молчал. Бугай достал мобильный и демонстративно позвонил:
– Здорово! Ты на месте? – Он слушал чей-то ответ и не сводил с пленника насмешливых глаз. Нажал на «отбой» и кивнул напарнику. Тот вынул из кармана другой сотовый и бросил Илье.
– Позвони жене, – приказал Квадратная челюсть. – Спроси, где она находится и во что одета. Мой ответ такой: дома, сидит у окна с ноутбуком. В голубом спортивном костюме.
Под ложечкой предательски засосало. Крестовский сделал усилие, чтобы не кинуться на уродов и не придушить их голыми руками. Даже если бы он оказался проворнее их пистолетов, очевидно, что людей, замешанных в похищении, куда больше. И совершенно непонятно, что от них ожидать. Вернее, очень даже понятно…
Он посмотрел на телефон – его собственный телефон, который у него отобрали в самом начале, – и набрал номер.
Длинные гудки. Целую вечность, долбаные длинные гудки.
– Хорошо, что ты объявился! – раздался обиженный голос Марины. – Тебя все потеряли!
Во рту пересохло, кровь ударила в голову. Он зажмурился и сжал пальцами переносицу, пытаясь справиться с волнением.
– Алло, Илья? Ты там? Слышишь меня?
– Я тебя слышу, – собственный голос звучал незнакомо. Там, на другом конце провода, был другой мир, далекий и недоступный. Мир, в который так хотелось вернуться.