одинаково, а отравилась только Лил. Причем, лекарь сказал, что это не аллергия, а

именно отравление. Мои люди узнают, что там было, а я найду, кто это сделал. И тому

мало не покажется.

***

Я лежала на кровати в своих покоях и мелко дрожала. Мокрая от пота и бледная от

истощения организма, я старалась не думать о том, как лорд расценил мое поспешное

бегство до миски под улиточные панцири, и что он теперь обо мне думает. Кто же знал,

что у меня будет такая реакция на какой-то компонент блюда с нашего свидания.

Блин, блин, блин. Чувствую себя дурой. Как же стыдно. Во время поцелуя начать

бле…хм…очищать желудок. Не представляю, что он про меня подумал. У-у-у-у… Дайте

мне ядуууу… Больше никогда не выйду из комнаты. Нет. Уйду в монастырь. И даже не в

мужской. Куда-нибудь к отшельникам.

Раньше меня никогда так не выворачивало от какой-либо пищи, только было легкое

расстройство желудка, когда можешь до полудня просидеть на белом фаянсовом друге. А

так, чтобы сидеть у подножия «трона», и взывать к Ихтиандру… Такое было только пару

раз, когда я поступила в университет, и мы с соседками по общежитию отмечали

успешное завершение вступительных экзаменов. Тогда я, молоденькая девочка, только

что вырвавшаяся из-под родительской опеки, и почувствовав неожиданную свободу, я

впервые в жизни напилась как матрос, сошедший на берег, после длительного плавания.

Не надо думать, что живя с родителями, на праздники мне даже крышечку понюхать не

давали, нет, мне разрешалось выпить пару бокалов легкого вина или шампанского. И

всегда строго следили, как бы я не выпила больше отмеренной мне нормы. Вот теперь,

стоило только вырваться из-под надзора, и результат на лицо… Я обнимаюсь с белым

другом, как с самым близким существом в мире, и страшным голосом вызываю Ихтиандра

на поверхность. Потом еще пару раз, на студенческих вечеринках я обнималась

белоснежным фаянсом. У нищих студентов редко есть деньги на еду, но на алкоголь,

денег найти – святое дело. И не важно, что до стипендии еще две недели, подумаешь,

будешь один – два раза в день питаться роллтоном, какая право ерунда. Подхарчиться

можно и у соседей по комнате или общаге. Родители помогали мне с деньгами по мере

своих сил, но в те тяжелые времена, было очень сложно выделить лишнюю копейку.

Студенты старших курсов бегали на подработки, хватаясь за любую работу, на которой

платили хоть какие-то деньги. На первых курсах было очень тяжело с финансами, зато к

концу второго года обучения на вольнице, я красовалась перед завистливыми взглядами

подружек идеальными формами тела. К концу третьего курса обучения на своем

отделении высшей математики – по настоянию родителей, запихнувших меня именно на

него, хоть и давался мне этот предмет с некоторым усилием, у меня появилось время на

подработку. Ведь как говорят – сначала ты работаешь на зачетку, а потом она работает на

тебя. В оригинале это высказывание про репутацию, но студиозусы могу подстроить под

себя почти любую ситуацию и изречение. Так что, я с чистой совестью устроилась в

бухгалтерскую компанию, оказывающую услуги по ведению бухучета и созданию отчетов

для мелких и средних предпринимателей. Сперва, конечно, взяли меня на полставки,

стажером, читай – девочкой на побегушках, подай, принеси, отнеси, распечатай…

Зарплата, конечно соответствующе – маленькая, да и носилась я как сайгак по отделам,

разнося бумажки, но как я уже говорила, сначала ты работаешь на репутацию, а потом

репутация работает на тебя. И когда через полтора года работы в этой конторе решали,

кого из нас, девочек на побегушках, взять на работу в штат, за мной оставалось

преимущество. Вместе со мной на подхвате работали еще две девушки, посещающие

такой же курс, как и я, но проживающие в других комнатах. Не скажу, чтобы мы дружили –

конкурентки не могут быть подругами априори, но что-то приятельское все же

существовало в наших отношениях. Так что, когда встал вопрос о выборе, на работу в

штат приняли именно меня. В отличие от двух других стажерок, я никогда не опаздывала,