Полковник Каддафи, который, как и Фидель, был звездой конференции, произнес язвительную речь, полную бахвальства, в которой обрушился с обвинениями на всю планету, в том числе и Движение неприсоединения, которое обвинил в лицемерии из-за вялой позиции, занятой им в отношении США. Неуправляемый бедуин требовал, чтобы все последовали за ним в его крестовом походе против Вашингтона, чья авиация за пять месяцев до того, в апреле 1986 года, подвергла Ливию бомбардировке. Он требовал открытого голосования, но ни один дипломат не был готов поддержать такие безответственные призывы. Тогда безумный Каддафи, который попутно успел покритиковать и СССР, хлопнул дверью, поклялся больше не возвращаться и удалился в свой бедуинский шатер, поставленный посреди прекрасного залитого солнцем сада.

Фидель с его огромным политическим опытом всегда относился к Движению неприсоединения самым серьезным образом, потому что это была одна из основных трибун, с которых он мог обращаться к миру. Вследствие этого он был полон решимости сохранить его единство и прочность.

Поэтому Команданте решил пойти к Каддафи, чтобы попытаться переубедить его, уговорить вернуться и снова участвовать в пленарных заседаниях. Ливийский полковник провел нас в свой сад и, поздоровавшись с Фиделем, встал как вкопанный передо мной буквально в тридцати сантиметрах и долгих пятнадцать секунд мерил меня безумным взглядом. Давая ему понять, что кубинцы не какие-нибудь мокрые тряпки, я стиснул зубы и не моргая смотрел ему в глаза. Пятнадцать секунд смотреть человеку в глаза не моргая это и в обычной обстановке испытание не из легких. А когда имеешь дело с таким одержимым, эти секунды кажутся бесконечными. У меня было ощущение, что наш поединок продолжался два часа! Он прекратил свое представление как раз в тот момент, когда я готов был отвести глаза.

Затем Фидель вошел в его шатер вместе со своим переводчиком с арабского, и в то же самое мгновение я увидел, как мимо прошел человек, похожий на Каддафи, словно две капли воды. Практически близнец! Я не мог опомниться… Конечно, мы тоже использовали двойника Фиделя Кастро, но его надо было гримировать для достижения сходства, но и после этого показывать его можно было только издалека. А здесь был полный двойник! Фидель пробыл в шатре сорок минут, объясняя «вождю Джамахирии» [38] , насколько его участие во встрече необходимо для ее успешной работы. В конце концов, ливиец согласился вернуться в «Шератон», но только для того, чтобы прослушать речь своего кубинского коллеги. И вновь Фидель добился своей цели. Во второй половине того же дня полковник из пустыни вернулся на заседание, чтобы услышать, как кубинец заявит: «До тех пор, пока в Южной Африке будет сохраняться апартеид, Куба не выведет своих войск из Анголы». Потом Каддафи уехал на своем «линкольне» со своими «амазонками» к своим верблюдам и шатру. Глядя ему вслед, я мысленно сказал себе, что это самый чокнутый сумасшедший из всех, которых я видел за свою жизнь.

Фидель тоже относился к нему без особого уважения. Думаю, Каддафи его очень разочаровал. Одно время Команданте думал, что ливийский полковник станет революционным лидером, способным повести за собой часть арабского мира. Но он быстро понял, что, несмотря на свои огромные финансовые возможности, благодаря нефти, этот субъект не способен произнести связную речь. В нашем присутствии Фидель говорил: «Он эксцентричен; ему нравится выставлять себя напоказ». Это было вежливой формой сказать, что тот был полным психом, импульсивным, непредсказуемым и неадекватным. Короче, полной противоположностью диктатора по имени Фидель Кастро, о котором можно сказать много дурного, но только не то, что у него средние умственные способности, как у опереточных тиранов, вроде Муамара Каддафи и Ким Ир Сена.

Мне часто задавали вопросы: является ли Фидель Кастро богатым человеком? Владеет ли он тайно огромным состоянием? Имеет ли тайный счет в каком-нибудь налоговом раю? Купается ли он в золоте? В 2006 году американский журнал «Форбс» опубликовал статью, посвященную состояниям королей, королев и диктаторов всей планеты. Состояние Фиделя было включено в первую десятку, куда также вошли состояния Елизаветы II, монакского князя Альбера и диктатора Экваториальной Гвинеи Теодоро Обианга. Была названа цифра девятьсот миллионов долларов, полученная путем экстраполяции: журнал приписал Фиделю Кастро часть капитала предприятий, созданных и контролируемых Команданте (корпорация «Симекс», «Эль Сентро де Конвенсьонес» и «Медикуба»), во главе которых он поставил близких к нему людей, через которых черпает оттуда средства. Основываясь на показаниях многочисленных высокопоставленных кубинских перебежчиков, журнал утверждал, что Фидель присваивает и тратит по своему усмотрению значительную часть национального богатства. Это не ложь. Хотя способ подсчета, использованный «Форбс», весьма приблизителен, само направление рассуждений правильное…

Публикация в американском журнале привела Команданте в бешенство, через несколько дней он ответил на эту «гнусную клевету». Он утверждал, что не имеет ничего, кроме девятисот песо ежемесячного жалованья (это двадцать пять евро). Это звучит смешно, если знаешь, как знаю я, его реальный образ жизни, если видел год за годом, как видел я, что руководители государственных предприятий получали инструкции и отчитывались перед Лидером максимо (который решает все) либо напрямую, либо через двух его помощников, Пепина Наранхо, его адъютанта, и Чоми, секретаря Государственного совета (то есть его личного секретаря, поскольку Фидель возглавлял это учреждение).

Никто и никогда не сможет точно сосчитать состояние Команданте. Но, чтобы приблизиться к истине, нужно сначала понять кубинские реалии, отталкиваясь от факта, что Фидель Кастро царствует, словно самодержавный монарх над островом с одиннадцатимиллионным населением. На Кубе он единственный человек, который может владеть всем, чем пожелает, завладеть желаемым, продать или подарить. Он одним-единственным росчерком пера может разрешить открыть (или приказать закрыть) любое государственное предприятие на острове или за границей. Объединенные в концерны, все национальные предприятия управляются как частные компании и контролируются одним из трех главных государственных институтов: министерством революционных вооруженных сил (МИНФАР, возглавлявшимся до 2008 года его братом Раулем), министерством внутренних дел (МИНИНТ, за которым пристально следит Фидель) и Государственным советом (в котором он председатель). Фидель сам назначает руководителей и сам же их снимает с должностей. Фактически при таком способе управления Фидель стал этаким суперпрезидентом – генеральным директором «холдинга Куба», который он, кстати, сам же и создал. Сколько раз я слышал, как он в своем кабинете отдавал Пепину, Чоми, а также министру внутренних дел Абрантесу экономические директивы относительно продажи тех или иных активов или создания очередной подставной компании в Панаме (чтобы обойти американское эмбарго)!

Куба – это «вещь» Фиделя. Он ее хозяин так же, как в XIX веке крупный землевладелец был хозяином своего поместья. Он как будто расширил асьенду своего отца и превратил в свою асьенду Кубу с ее одиннадцатью миллионами жителей. Он распоряжается трудовыми ресурсами страны так, как считает нужным. Например, когда в медицинском университете готовят врачей, делается это не для того, чтобы они свободно занимались своим ремеслом. Скорее, это делается для того, чтобы они становились «миссионерами», отправляемыми по приказу Фиделя в бидонвили Африки, Венесуэлы или Бразилии в соответствии с интернационалистскими принципами политики, выдуманными и навязанными главой государства. Находясь в заграничной командировке, эти добрые самаритяне получают лишь малую толику того жалованья, которое в обычных условиях должна была бы выплачивать им принимающая сторона, поскольку основная часть их жалованья выплачивается кубинскому правительству как стороне, предоставляющей услуги. Точно так же иностранцы – французы, испанцы или итальянцы, – владеющие на острове гостиницами, нанимая на работу кубинцев, выплачивают жалованье не своим служащим, как происходит в любом свободном обществе, а Кубинскому государству, сдающему им рабочую силу в аренду по высокой цене (и за свободно конвертируемую валюту), и лишь малая часть выплачивается самим работникам (причем в кубинских песо, которые практически ничего не стоят). Эта современная версия рабства напоминает отношения зависимости, существовавшие в XIX веке на плантациях между работниками и всемогущим хозяином. Кроме того, она полностью противоречит принципам Международной организации труда (МОТ), которые гласят следующее: «Запрещаются всякие отчисления из заработной платы, производимые трудящимся в пользу предпринимателя или его представителя или какого-либо посредника».