От переживания стала кусать нижнюю губу. Да кто ж от такого предложения откажется?

– Ну, - подгонял Митя.

– Аглаида, мы с тобой, - подбадривал Тарас.

Но меня что-то останавливало. Совесть вроде молчит, желание есть, но сомнения мешали сказать «Да».

– В чём подвох? – начистоту спросила рыжиков. – Вам-то какой в этом прок?

– А мы, Аглаида Федоровна, прониклись осознанием того, что вы правы. Мы не должны были отгонять от вас женихов. Поэтому приняли решение, что будем исправляться, - пояснил Митя.

– Не верю. Ещё варианты? – отмела смехотворную версию.

Рыжики рассмеялись, а я продолжала глядеть на Самуила, который начал нервничать, дожидаясь меня.

– Честно, Аглаида. Мы без задней мысли. Ты же любишь его, хочешь быть с ним. Ты и будешь.

– Тарас, я стала замечать, что ты недоговариваешь предложения до конца. Раньше я списывала это на то, что ты очень нелюдимый, а теперь понимаю, что ты специально говоришь правду, упуская очень важные моменты. Итак, в чём подвох? - настаивала я.

Обернувшись к нему, я пыталась понять, что творится у него в голове. Только ничего, кроме веселых искорок смеха в серых глазах, не заметила. Вот жулик!

– Честно, никакого подвоха. Мы и так заберем у него всё, - заверил Тарас.

– А он знает? – зашла с другой стороны.

– Пока нет. Но узнает, - возбужденно ответил Митя, довольно потирая руки.

Теперь понятно в чём месть! Самуил не мог на такое решиться. Или мог? Надо проверить.

– Митя, иди к нему, пусть прочтёт контракт и если согласен, то и я соглашусь, - скомандовала, чувствуя, что внутри всё сжимается от плохого предчувствия.

– Агла, ты зачем весь кайф портишь?
– обиженно протянул рыжик.

– Давай быстрее, я жду.

Недовольный рыжик вышел из машины, медленно, словно специально, пошел к алтарю.

– Агла, а если он откажется? – забеспокоился Тарас.

– Значит, будет у меня не три, а два мужа. Но те, которые ради меня подпишут любую бумажку, ведь так? – отозвалась я, хищно выглядывая, как Митька доплелся до Самуила, и они стали о чем-то беседовать.

– Так-то оно так. Но он же богат! – к чему-то клонил Тарас, а у меня не было времени разбираться.

– Тарас, не в деньгах счастье!
– отмахнулась я от него.

Самуил приступил к чтению. Я замерла, не смея оторвать хоть на секунду от него взгляд.

– Аглаида, дыши, - вздрогнула от вкрадчивого шепота рыжика.

– Ты чего пугаешь! – возмутилась я, не поворачивая голову.

– А ты чего не дышишь?

– Нервничаю, - честно призналась ему.

– Да подпишет он, даже не сомневайся, - безмятежно сказал Тарас.

– Откуда такая уверенность?

От удивления даже повернула голову, чтобы взглянуть на самодовольное лицо рыжика.

– Так выхода у него всё равно нет. Он же хочет тебя заполучить? От любви к тебе он совсем голову потерял. Как мы в своё время. И теперь он с нами в одной упряжке. Так что подпишет, не переживай.

– Я ведь люблю его, - вырвалось у меня.

Рыжик устало улыбнулся, заставил положить голову ему на плечо.

– Ты все равно моя, - услышала я еле слышный шепот.

– Я не твоя, Тарас, - не согласилась я с высказыванием рыжего собственника.
– Я своя собственная.

– Это ты до замужества была своя собственная, а теперь моя, - гнул своё Иванов.

– Тогда ты теперь мой. Я в семье главная, а не ты, - ехидно напомнила зарвавшемуся муженьку.

– Не спорю, но скажу, что по местному порядку только я, как твой первый муж, даю разрешение на приобретение нового мужа, - с самодовольным выражением лица произнес Тарас.

– Что? – возмутилась я.

Попыталась даже слезть с его колен, но не тут-то было. Мужские руки цепко удерживали меня на месте.

– Отпусти, кому говорю! - приказала ему, не оставляя попыток вырваться.

– Аглаида, ты чего распсиховалась? Не хочешь за него замуж и не надо, - заговорил со мной как с маленькой.

– А ты не понимаешь? – ярилась я.
– Не понимаешь, что я хочу сама решать за кого замуж выходить и кого любить? Не понимаешь, что нельзя принуждать людей к чему-либо. Я, может, не о такой свадьбе мечтала.

– Да, ладно тебе. Митька твой дневник спер и организовал согласно твоим мечтам.

– Что? - опешила я.

– А то, ради тебя он пошёл на кражу, - пытался застыдить меня Тарас.

Я судорожно вспоминала, о каком дневнике шла речь. Я же не веду их. В детстве ещё вела, но не сейчас.