Первые полчаса все было на редкость нудно. Выступали какие-то иностранцы с плохим русским и заранее выученными шуточками, потом их сменили редакторы журналов, прикинутые гораздо лучше своих западных коллег. Речь шла в основном о тиражах и подписчиках, число которых, несмотря на кризис, отнюдь не убывало, что несказанно радовало аудиторию.

Но самое интересное началось с появлением в холле странного вида девицы в вечернем платье, отороченном по вороту тонкой полоской собольего меха.

— Пришел поручик Ржевский! — радостно проговорил папа. — Ну, сейчас начнется!

— Ты про эту даму? А что начнется-то? — спросила я у Андрея Витальевича.

— Не знаю, что именно, но знаю, что начнется, — азартно рассмеялся Снегирев. — Так, тут нужно быть очень внимательным. Костик, все время держи Марию в кадре, и чтоб камера не прыгала!

— Кто такая Мария?

— Ты разве не знаешь? Ах ну да, вы же не в курсе всех столичных дел, — снисходительно пояснил отец. — Это владелица журнала «Магда», существо на редкость экстравагантное и взбалмошное. Если она где-нибудь появляется, то жди скандала.

И на этот раз Марья из «Магды» оправдала ожидания. Она вела себя на редкость вызывающе — несколько раз прерывала очередного оратора дурацкими замечаниями, так что все сразу поняли, что она изрядно пьяна. Наконец, когда ей предоставили слово, она так неловко прошествовала к подиуму, что, потеряв равновесие, рухнула в фонтан. Публика была в восторге. Марья стояла по пояс в воде и истерически хохотала.

Самое любопытное, что Михаил не отрывал глаз от владелицы «Магды», но при этом его лицо было таким удивленным и испуганным, что я сразу поняла: тут что-то не так!

Не знаю, как это произошло, наверное, тревога Михаила передалась мне, и получилось, что на фоне веселящейся толпы мы вдвоем образовали какое-то поле. В общем, он почувствовал, что кто-то еще среди гостей конференции не склонен веселиться и хохотать над пьяными выходками Марьи из «Магды» — и Михаил, словно ощутив мой взгляд, медленно повернул голову.

Наши глаза встретились, и я поняла, что скрываться уже бесполезно — несмотря на парик и темные очки, Михаил узнал меня. Честно говоря, я была бы даже немного разочарована, если бы он меня не узнал — мне по-прежнему казалось, что близость, которая установилась между нами, — это нечто большее, чем просто секс. И тем горше я переживала ту легкость, с которой Михаил меня обманул, сказав, что едет к родителям.

Теперь наступил момент истины, после которого уже нет смысла притворяться и играть в прятки. Михаил сразу же это понял и, выбравшись из толпы, подошел ко мне. Пока он поднимался на балкон, где располагались группы телевидения, я успела шепнуть папе, что это тот самый человек, из-за которого я так хотела здесь поселиться. Папа одобрительно кивнул, зачем-то с жаром пожал Михаилу руку и даже подмигнул мне на прощанье, когда я с Михаилом скрылась в номере Андрея Витальевича.

Когда дверь затворилась, Михаил подошел к окну и некоторое время стоял ко мне спиной, слегка покачиваясь на каблуках.

— Кто тебя послал следить за мной? — спросил он наконец глухим шепотом.

— А если я тебе скажу, что никто, ты мне не поверишь? — спросила я в свою очередь.

Михаил промолчал.

— Просто я увидела твои билеты до Москвы и обратно, — пояснила я, — и поняла, что ты меня обманываешь. Но не думай, что мной двигала только ревность. Нет-нет, уж чего-чего, а этого чувства во мне сейчас днем с огнем не отыщешь. Все гораздо серьезнее.

— Что ты имеешь в виду? — с тревогой в голосе спросил Михаил.

И тогда я открыла ему все карты. Рассказала и про Зуя, и про клад, и про то, как разочаровалась в нем, когда узнала, что Михаил использует врачебную тайну в личных корыстных целях.

Мой любовник слушал молча, по-прежнему сосредоточенно глядя в окно. Его спина с каждой минутой сутулилась все сильнее, и Михаил изредка подергивал плечами, как будто у него по спине ползли мурашки.

— И чего ты хочешь от меня теперь? — едва слышно спросил Михаил.

— Правды, — серьезно ответила я. — Всей правды, и немедленно. Я не обещаю тебе, что наши отношения снова станут прежними, но если ты хочешь сохранить в моих глазах хоть какое-то приличие, то изволь мне немедленно все рассказать. Иначе…

— Можешь не продолжать, — устало сказал Михаил, — угрожать мне не надо. Я и так — пуганая ворона, которая куста боится.

— И кто же умудрился тебя так напугать? — поинтересовалась я.

— Ты ее видела, — коротко ответил Михаил. — Я имею в виду Марию.

— Издательницу «Магды»? — удивилась я. — Эту пьянчужку в бриллиантах?

— Ты ничего не понимаешь, — произнес Михаил, закрыв лицо руками, — дело в том, что это вовсе не Мария.

— Подожди, — наморщила я лоб, — теперь я действительно ничего не понимаю. При чем тут Мария? Какие у тебя дела с «Магдой»?