Мастера, как ни подгоняла их Даша, не успели закончить за день и ушли, сделав работу лишь наполовину. Знаменская проинспектировала результаты их деятельности и осталась довольна. Энергия просто перла у нее через край, и Даша металась по квартире, как волчица в клетке. Наконец она подмигнула мне и выудила бутылку с коньяком из заветного шкафчика.

— Под мою ответственность, — серьезно произнесла она, увидев мой умоляющий взгляд.

— Но ваш супруг мне строго-настрого запретил с вами пить, — пролепетала я.

— Плевать! — махнула рукой Даша. — Сегодня он вряд ли приедет, а завтра я буду как огурчик. Ну что, лимончик порежешь?

Мы расположились в столовой. Даша с удовольствием потягивала «Хеннесси», наслаждаясь букетом. Наскоро наструганные мной дольки лимона, щедро посыпанные сахарным песком, возвышались на блюдце, и Знаменская то и дело отправляла их себе в рот, причмокивая от удовольствия. Наконец, когда половина бутылки уже была опустошена, Дарья расслабилась и попросила меня:

— Слушай, а я ведь ничего о тебе не знаю! Расскажи мне что-нибудь из своей жизни!

— Да, в общем, не было в ней ничего особенного! — пожала я плечами.

— Ну все-таки, — настаивала Дарья, — я же вижу, что ты не с улицы, что в тебе есть какой-то лоск. Образование небось высшее?

— Я психолог по специальности, — призналась я. — Но с работой сейчас как-то…

— Все ясно, можешь не объяснять, — оборвала меня Даша. — Хм, психолог… Эт-то интересно. Я люблю всякие психологические тесты.

— То, что печатается в дамских журналах — это все чушь собачья, — улыбнулась я. — Есть специальные серьезные методики…

— Ну например? — азартно откликнулась Даша. — Ты вот можешь меня как-нибудь… ну это… протестировать по-серьезному?

— Да, конечно, — неохотно отозвалась я, — только это займет уйму времени. Надо анализировать полученные данные, на это уйдет час, а то и два.

— А разве мы торопимся? — улыбнулась Даша. — Ну давай, пройдись по мне своей методикой, а мы посмотрим, каковы достижения психологии.

Мне пришлось протопать в свою комнату и извлечь из сумки свернутую пополам методичку, которую я несколько лет назад составила для экспериментальной группы психологов научно-исследовательского центра.

— Значит, так, — пояснила я, — сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь на них отвечать. Желательно искренне.

— А если я совру? — игриво посмотрела на меня Даша. — Вдруг я специально буду говорить неправду, что тогда покажут твои тесты?

— Они в любом случае покажут то же самое, — снисходительно посмотрела я на нее. — Поправка на ложь заложена в этой методике, и как бы ни старался вилять пациент, ему никуда не деться.

И действительно, Дарья откровенно издевалась надо мной, отвечая на вопросы. Мне кажется, что ответы она брала с потолка, а когда приходилось выбирать из предложенных вариантов тыкала наугад в первый попавшийся. И тем не менее я была уверена, что кое-что мне должно было приоткрыться — ведь перед тем как выбрать ответ, Дарья все же хотя бы просматривала предложенные варианты, и кое-что подсознательно оседало у нее в мозгу и обязательно проявлялось при ответах на следующие вопросы.

Моя методичка была составлена таким образом, что главным в ней был именно порядок вопросов, задававший испытуемому очень жесткие рамки.

Пока мы играли в «вопрос — ответ», коньячок почти закончился, но Даша, казалось, почти не опьянела, разве что слегка расслабилась. Закончив опрос, я попросила минут сорок на обработку данных. Даша милостиво кивнула мне, и когда я выходила за дверь, то заметила, что Знаменская снова направляется к шкафчику.

Я справилась минут за двадцать с небольшим. Результаты, прямо скажем, меня удивили. Неужели моя методика дала сбой, и я не учла какие-то факторы? Да не может такого быть! Как бы там ни было, я возвращалась в комнату, чувствуя себя неуверенно.

Даша не теряла времени даром. На столе стояла очередная пузатенькая бутылка, на этот раз с ликерчиком, который Знаменская смаковала из высокой рюмочки, чуть сужающейся кверху на манер винограда «дамские пальчики». Наполнив мою рюмку доверху, заскучавшая без меня Даша провозгласила тост:

— За психологов!

Чокнувшись со мной, она поднесла рюмку ко рту и стала цедить ликер маленькими глоточками. Я виновато пожала плечами и произнесла:

— Я, в общем, все проверила… Только вот результат какой-то странный получился. Прямо не знаю, что и думать… Если бы я не знала, что это вы, то подумала бы, что на мои вопросы отвечал мужчина.

Даша поперхнулась ликером и, выронив из пальцев рюмку, согнулась пополам в приступе кашля. Сначала я подумала, что она смеется, но Даша буквально задыхалась, и мне пришлось даже похлопать ее по спине. Когда приступ прошел, Знаменская некоторое время сидела молча, а потом медленно-медленно подняла на меня глаза, полные слез. Я старалась понять, что с ней происходит, но Знаменская продолжала молча смотреть на меня, и я поняла, что Даше сейчас очень страшно. Так страшно, как может быть страшно человеку, у которого играючи отняли его тайну.