– Здрасте-здрасте, – игриво отозвалась за всех же Мадам и с неподдельным, чисто женским интересом взялась разглядывать нового соседа, относительной молодостью и статью своей выгодно отличавшегося от расположившихся за столиком старпёров в строгих схожего покроя костюмах-тройках.

– Во-от! – радостно потирая ручонки, констатировал один из номенклатурщиков. – Теперь у нас полный комплект и можно приступать к официальной части пускай и недолгого, но путешествия. Надеюсь, иных мнений, возражений нет?.. Прекрасно. Тогда будем знакомы – Пал Палыч. Я работаю… – Здесь он взял как бы интригующую, лукавую паузу– Впрочем, думаю, мы вполне можем обойтись и без чинов? Скажем так: ответственный работник.

– Ну без чинов, так без чинов, – перехватил эстафету «близнец». – Александр Александрович. Э-эээ… партийный работник.

Барон мысленно так и окрестил этих двоих: Отвраб и Партраб.

– Алла, – охотно включаясь в предложенную игру, представилась Мадам. – Можно без отчества. Жена.

– Жена и?..

– Жена ответственного партийного работника.

Все, кроме Барона, захохотали.

– А вас как звать-величать, молодой человек? – поинтересовался Отвраб. – И какого роду-племени будете?

– Юрий… Просто работник. Безответственный и беспартийный. НеплеменнОй.

– Браво-браво! – хлопнула в ладоши Мадам и шутливо погрозила Барону пальчиком. – А вам, Юра, похоже, пальца в рот не клади?

Взревновавший Партраб тотчас взялся перехватить инициативу:

– Пальцы в рот, Аллочка, это негигиенично. Но вот кое-что другое будет – и в самый рот, и в самый раз, – он поставил на колени непомерно раздутый портфель и жестом фокусника вытянул из недр оного баночку крабов. – Але-ап! – Далее последовательно были извлечены три больших апельсина, шоколад и бутылка коньяка.

– Александр Александрович, вы просто фокусник! Кио!

– Положим, на такие фокусы, Аллочка, мы и сами – с усами! – проворчал Отвраб и достал схожий продуктовый набор. Разве что вместо крабов у него оказалась припасена баночка черной икры. – Ап-але!

– Боевая ничья! – весело рассудила Мадам. – Один-один.

– Предлагаю на этом официальную часть нашего вечера считать законченной и сразу перейти к неофициальной. Юрий, притворите дверь и присаживайтесь. Что вы там как бедный родственник?

– Мужчины! А вам не пришло в голову, что даме для начала неплохо бы переодеться?

– Аллочка! Тысяча извинений! Само собой, – Отвраб поднялся и зычно скомандовал: – Мужчины, на выход! Как говорится, время покурить и оправиться…

Рассказывает Григорий Анденко

…И все-таки верно в народе говорят. Про дурную голову, что ногам покоя не дает.

Воскресенье, выходной. Что называется: пользуйся да радуйся.

Особливо после того, как всю вторую половину дня субботнего провел в составе дежурной СОГ, выезжавшей на канал Грибоедова, на обнос квартиры товарища Амелина.

Так нет же, дернул черт «на полчасика» заскочить в отдел.

К экспертам, насчет пальчиков, буде таковые интересные идентифицированы.

Однако и пальчики, как выяснилось, не сыскались.

(Грамотный нынче вора пошел, все больше в перчаточках работает.)

И по закону подлости нарвался: сперва – на начальство, а следом – на звонок Вавилы.

Нет, оно, конечно, в свое время я самолично строго-настрого наказывал ему, чтоб звонил в любое время дня и ночи, если тема того стоит. Но именно нынешним вечером внеплановая встреча с агентом спутала все картишки. Ну да, ничего не попишешь. Назвался груздем – будь любезен, полезай.

Получив предсказуемую порцию эмоционального негатива от своей законной и обиженные всхлипы от своего законнорожденного, в половине восьмого вечера я покинул родовое, полгода назад полученное трехкомнатное гнездо с «гаванной» [27] и покатил в центр, на бульвар Профсоюзов. Где одна из установленных на оном скамеек служила местом приватных встреч и приватных же разговоров с одним из наиболее ценных агентов.

Помнится, знакомый журналист из «Вечерки», указывая на стоящий в их приемной старорежимный диван, некогда высказался в том духе, что, мол: это ж сколько всего повидали редакционные диваны!

Ха! Кабы он знал, сколько интересного за последние месяцы слышала эта недавно занова выкрашенная общественная мебелина.

Да обладай сия скамья возможностью говорить, ее следовало бы немедленно сжечь.

Как потенциального носителя ДСП, а то и вовсе с «нулями», оперативной информации…

– …Моё почтение, начальник, – старательно не поворачивая головы в мою сторону, приветствовал снизу «стукачок на довольствии».

– Ты же знаешь, мне от твоего почтения ни холодно ни жарко, – отозвался я и плюхнулся рядом, предварительно постелив под седалище захваченную из дома газетку. – Давай сразу к делу, Вавила, у меня нынче времени в обрез. Другим разом издаля зайдешь.