17

Целый день я пыталась остаться наедине с Кристиной, хотя точно знала, что у меня никогда не хватит смелости сделать задуманное. А Котя, как назло, ни на шаг от неё не отходила. Целый день я промучилась. Если бы я заметила, что Кристина ко мне охладела, я бы этого не вынесла... Но она, наоборот, будто тяготилась Котей. И как бы говорила мне глазами, что она предпочитает ей меня. Или мне это казалось?.. Но в любом случае, это наполнило меня смелостью, и я стала действовать решительно.

Когда мы сидели на уроке и Котю вызвали к доске, я быстренько накатала записку и передала её Кристинке.

Я написала так: “После этого урока на крыльце, ты и я. Без Коти!”

Кристина прочитала записку и повернулась ко мне в полном изумлении. Потом написала “Что это значит?..”

Время убегало. Коте оставалось дописать на доске пару строчек, и она бы уже вернулась. Я видела, как нетерпеливо она оборачивается к нам и спешит закончить, чтобы скорее вернуться на место.

Я торопливо написала Кристине: “На месте объясню!” Кристина прочитала и посмотрела на меня со снисходительной улыбкой, как на ребёнка. В этот момент возвращалась Котя. Чувствуя безнадежность, я отвернулась. “Кристина ничего не поняла, - подумала я. – А если и поняла, всё равно не придёт.” Я раскаялась в своей “дурацкой” затее.

Когда прозвенел звонок, я сорвалась с места, собираясь уйти домой, а дома наплакаться вволю. Но на крыльце я всё-таки задержалась. У меня была слабая надежда, что удача мне улыбнется. Через минуту дверь открылась, и я увидела Кристину. Она была одна. Я чуть не задохнулась от счастья.

– В чём дело? – спросила она.

– Давай уйдём отсюда, пока Котя не пришла! – взволнованно сказала я.

Кристина недоуменно приподняла брови, но возражать не стала.

Мы отправились в школьный сад. Он очень густой, и там легко уединиться. Пока мы шли, я старалась не смотреть на Кристину. Все мысли исчезли у меня из головы, я не знала, что буду говорить и как. Единственное, что вертелось в голове , это как Кристине удалось оторваться от Коти?..

Наконец, мы пришли. Остановились возле дерева, на котором пожелтели все листья. Было свежо, и меня охватила легкая дрожь. А может, это было не от холода.

Мы стояли и молча смотрели друг на друга. А лицо у Кристинки недовольное. У меня от страха душа в пятки ушла. Ну всё, думаю, приехали...

– В чём дело-то? – снова у меня спросила.

А я онемела. Ну вообще просто русский язык забыла.

Ну, думаю, гори всё синим пламенем...

Взяла... и поцеловала её!

Поцелуй длился всего секунд пять. Но ничего лучше этого в моей жизни не было. В воздухе пахло дымом. Листья падали на землю с тихим шорохом. На мгновение перестало существовать всё, кроме этого бесконечного, пронизанного солнечными лучами удовольствия... А когда поцелуй закончился, всё вокруг возникло опять, но совершенно другое, обновленно-сверкающее и чистое, как будто умытое родниковой водой.

– Смешная ты, - сказала она, когда мы перестали. Она улыбалась. Её синие глаза были подернуты поволокой. – Необязательно было так. Можно было и просто... – она не договорила, но я поняла, что она хотела сказать. Можно было обойтись и без всех этих интригующих прелюдий, тогда всё вышло бы естественнее и проще.

– Ты мне нравишься ужасно... – сказала я. – Ты такая классная... У меня никогда не было такой подружки, как ты.

Она посмотрела на меня задумчиво-грустными глазами.

– Ты тоже, - сказала она, - просто супер. Ты так изменилась за последнее время. Тебя не узнать...

Слова были приятными, но я почему-то не обрадовалась.

– Спасибо... Но почему ты такая грустная? – спросила я.

– Да нет, всё в порядке, - она поправила свою челку (тоже её любимый жест, от которого я с ума схожу).

– Ну скажи мне! Ведь ты говорила, что самое главное – это открыто проявлять свои эмоции!

Она усмехнулась и опять посмотрела на меня снисходительным взглядом.

– Некоторые эмоции всё же лучше не проявлять... – сказала она.

– Тебе Котя больше нравится, чем я, да? Скажи, я пойму, - сказала я, зная, что не смогу этого понять.

– Алис... Не задавай таких вопросов...

– Почему?