— По-моему, Хассадар очень даже ничего, — сообщил Мартин, уроженец Форбарр-Султана, оценив усилия городка соответствовать урбанистическим тенденциям.

— Он настолько же современен, как любой барраярский город, — сказал Майлз. — Гораздо более современный, чем Форбарр-Султан. Он был построен после цетагандийского вторжения, когда мой дед выбрал его на роль столицы провинции.

— Да, только Хассадар — единственное, что тут есть. Я хочу сказать, что больше здесь нет ничего интересного.

— Если под интересным ты подразумеваешь города, то да. Провинция лежит далеко от торговых путей, она всегда была сельскохозяйственной. Есть еще горные районы.

— Судя по количеству горцев, приехавших в Форбарр-Султан в поисках работы, в горах особенно делать нечего. У нас о них шутки ходят. «Как называется девушка-горянка, которая бегает быстрее своего брата? Девственница». — Мартин засмеялся.

Майлз молча смотрел прямо перед собой. В кабине флайера внезапно повеяло холодом. Мартин покосился на хозяина и заерзал на сиденье.

— Простите, милорд, — выдавил он.

— Эту хохму я уже слышал. Я их все слышал. — Действительно, оруженосцы отца — все выходцы из провинции Форкосиганов, часто отпускали такого рода шуточки, но почему-то из их уст это воспринималось по-другому.

— Это верно, у жителей Дендарийских гор предков меньше, чем у вас, столичных, но это лишь потому, что они не покорились цетагандийским завоевателям. — Небольшое преувеличение: цетагандийцы оккупировали равнины, где стали легкой добычей для горцев, действовавших под предводительством молодого и решительного генерала графа Петера Форкосигана. Цетагандийцам следовало бы отойти назад, километров на пятьдесят, а не пытаться завоевать горы. Провинция Форкосиганов отставала от остальных в экономическом развитии именно потому, что больше всех пострадала от оккупантов.

Да… Это было хорошим оправданием еще два поколения назад. Даже одно. Но сейчас?

«Империя забирает нас, Форкосиганов, от нашей провинции, использует нас и никогда не возмещает убытков. А потом еще позволяет себе шутить над нашей бедностью». Странно… никогда прежде он не рассматривал преданную службу своей семьи Империи как скрытый налог, выплачиваемый их провинцией.

Выждав на десять минут больше, чем собирался вначале, Майлз сказал:

— Сворачивай к югу. И поднимись еще на тысячу метров.

— Слушаюсь, милорд. — Флайер нырнул вправо, и уже через несколько минут автомат, контролирующий воздушное пространство, засек их и выдал стандартное предупреждение:

— Внимание! Вы входите в зону повышенной радиации…

Мартин побелел.

— Милорд? Мне продолжать лететь этим курсом?

— Да. На такой высоте нам ничего не грозит. Я уже много лет не летал над центром потерянных земель. Всегда интересно проверить, как тут идут дела.

Плодородные земли уже давно уступили место лесным массивам. Теперь лес становился все более редким и каким-то странным: серого цвета, местами насыщенного, местами — блеклого.

— А знаешь, почти все это принадлежит мне, — сообщил Майлз, глядя вниз. — Мой отец — граф Форкосиган. Дедушка завещал эти земли мне. А не моему отцу, как всю остальную собственность. И я постоянно думаю, что за послание он хотел мне этим передать? — Искалеченная земля для искалеченного потомка, молчаливый намек на его физические недостатки? Или сознание того, что граф Эйрел Форкосиган уйдет из жизни задолго до того, как эти земли вновь станут пригодными к использованию? — Я сюда в жизни ногой не ступал. Собирался как-нибудь надеть радиационную защиту и прогуляться здесь. Но после того, как обзаведусь детьми. Говорят, здесь водятся весьма необычные растения и животные.

— Но людей тут нет, правда? — Мартин с ощутимым беспокойством посмотрел вниз. На всякий случай он поднял флайер вверх еще на несколько сотен метров.

— Несколько скваттеров и бандиты, которые не надеются прожить достаточно долго, чтобы завести детей или заболеть раком. Время от времени рейнджеры окружают их и выгоняют отсюда. Мне кажется, земля оживает. Уже на моей памяти кое-где уровень радиации упал вдвое. Когда я буду стариком, возможно, она совсем оживет.

— Значит, лет через десять, милорд?

Губы Майлза искривились в усмешке.

— Лет через пятьдесят, Мартин, — ласково пояснил он.

— О!

Через несколько минут Майлз вытянул шею и поглядел в окно за Мартином.

— Глянь-ка налево. Вот эта яма — город Форкосиган-Вашнуй, древняя столица провинции. Сейчас она серо-зеленая. А когда я был ребенком, все здесь было черным. Интересно, она все еще светится по ночам?

— Мы можем вернуться сюда ночью и посмотреть, — немного помолчав, предложил Мартин.

— Нет… не стоит. — Майлз выпрямился и посмотрел на возвышавшиеся дальше к югу горы. — Этого достаточно.