Закончив с делами и уже никуда не торопясь, Майлз с Иллианом чинно шагали по коридору за техником.

— Интересно, какую линию поведения предпочтет Гарош? — вслух размышлял Майлз. — Постарается найти хорошего адвоката и как-то выкарабкаться? Он потратил столько времени и сил, чтобы фальсифицировать данные на коммах — кстати, именно это, по-моему, помешало ему вовремя позаботиться о фильтрах… Я думал, он сразу завопит «засада!». Или он прибегнет к старому форскому способу решения такого рода проблем? Под конец он выглядел… довольно бледным. Сломался быстрее, чем я полагал.

— Ты ударил его гораздо сильнее, чем тебе казалось. Ты сам не знаешь своей силы, Майлз. Но нет, не думаю, что Лукас выберет самоубийство, это не в его стиле, — сказал Иллиан. — И в любом случае это трудно сделать без помощи тюремщиков.

— Ты полагаешь… мне следует намекнуть, чтобы ему помогли? — осторожно поинтересовался Майлз.

— Умереть легко. — Лицо Иллиана вдруг стало каким-то отстраненным. Что он помнит о своей отчаянной мольбе о легкой смерти всего лишь несколько недель назад? — Жить трудно. Пусть сукин сын предстанет перед трибуналом. Пройдет всю процедуру от начала и до конца.

— Уф! — выдохнул Майлз.

Новый тюремный блок Имперской службы безопасности был намного меньше старого, но в нем тоже имелся только один вход и помещение для приема арестованных. У комма на входе они обнаружили капитана Галени и Делию Куделку. Дув заполнял документы об освобождении под наблюдением генерала Аллегре и дежурного офицера. Айвен заглядывал ему через плечо. Гароша, судя по всему, уже провели внутрь. Майлз понадеялся, что его посадили в камеру Галени.

Галени был в том же зеленом мундире, что и на приеме, только очень помятом. Небритый, с красными воспаленными глазами, бледный от бессонницы. Опасное напряжение все еще витало вокруг него, как дымка.

Как только Майлз с Иллианом вошли, он резко повернулся на каблуках.

— Черт побери, Форкосиган, где ты был все это время?

— Э-э-э… — Майлз потеребил цепь Аудитора, чтобы напомнить Галени, что он все еще при исполнении.

— Проклятие, милорд Аудитор, — рявкнул Галени, — где вас все это время черти носили? Прошлой ночью ты сказал, что приедешь следом. А потом я не знал, что думать. Я ухожу из этой дурацкой организации параноиков! С меня хватит.

Аллегре вздрогнул. Делия коснулась руки Галени. Он немедленно ухватил ее ладонь, и его кипящая ярость уменьшилась прямо на глазах.

«Ну, у меня был припадок, а потом мне пришлось продираться через „липу“ Гароша с коммами, а потом вытаскивать Уэдделла из его лаборатории, а он собирался целую вечность, а я не осмеливался разговаривать с кем бы то ни было по коммам из особняка Форкосиганов, мне пришлось ехать самому, и…»

— Да, прошу прощения. Мне понадобились целые сутки, чтобы собрать доказательства твоей невиновности.

— Майлз, — произнес Иллиан. — Прошло всего пять дней, как выяснилось, что это диверсия. У тебя больше времени уйдет на составление аудиторского доклада, чем на само расследование.

— Доклада, — вздохнул Майлз. — Угу. Но, понимаешь, Дув, мне было недостаточно просто приказать тебя отпустить. Меня бы обвинили в пристрастности.

— Это правда, — пробормотал Айвен.

— Сначала я думал, что Гарош просто допустил промах, арестовав тебя во дворце на глазах у кучи людей. Ха! Только не он. Это было прекрасно отрежиссировано, чтобы испортить твою репутацию. После этого ни освобождение, ни оправдание за недостаточностью улик не сняло бы с тебя подозрения в глазах этой публики. Я просто должен был поймать истинного виновника.

— А! — Галени вдруг нахмурился. — Майлз, а кто же истинный виновник?

— Так ты ему еще не сказала? — обернулся Майлз к Делии.

— Ты же сам велел мне ничего не говорить, пока все не закончится, — возмутилась Делия. — Мы только что выбрались из этой гнусной маленькой камеры.

— Они не такие гнусные, как старые камеры, — мягко возразил Иллиан. — Те я хорошо помню. Сам провел там целый месяц под арестом, тринадцать лет назад. — Он наградил Майлза несколько кислой улыбкой. — Из-за одного дела, связанного с персональной армией сына лорда регента, и, конечно, по обвинению в государственной измене.

— Ты так много забыл, что мог бы забыть и это, — пробормотал Майлз.

— Не повезло, — фыркнул Иллиан. — Поэтому я сразу же превратил их в хранилище и построил новый тюремный блок. Гораздо более удобный. На тот случай, если вдруг снова там окажусь.

Галени уставился на Иллиана.

— Первый раз об этом слышу!

— Задним числом — много позже — я пришел к выводу, что это был полезный опыт. С тех пор я считаю, что каждый старший офицер СБ должен пройти через что-то подобное, по той же причине, по какой каждый врач должен хоть раз побыть пациентом. Расширяет кругозор.