Теперь он не мог сомневаться, подозревать, не доверять. Он должен был делать всё для скорейшего освобождения России, для создания нового великого государства, в котором он будет командовать всей армией.

Прежде всего надо начать настоящую решительную борьбу, и он направил письмо Стауницу, в котором намечал теракты против ГПУ и советских вождей: «Перед нами стоят задачи, требующие привлечения к борьбе новых решительных людей, таких как те офицеры, которых я недавно вам направил. Не могу смириться с гибелью лучшего из них — полковника Сусалина. Не сумели в «Тресте» его уберечь. Слишком мягкое руководство Якушева мешает решительным действиям. Поэтому я обращаюсь к вам, так как много слышал о вас как о большом русском патриоте, который живёт только мыслью, чтобы скорее вырвать нашу родину из рук недругов. Взрыв Кремля и другие акции, задуманные вами, я считаю очень трудными. Для выполнения такого плана следует подыскать 50—60 человек исполнителей...»

В марте получил шифровку: «Дорогой дядя! Приезжай в Териоки к 25-му. Проведём чисто военный Политсовет без Якушева. Захарченко, Стауниц».

Он выехал, испытывая некоторый прилив энтузиазма. По дороге продумывал, как должен себя вести будущий командующий всероссийской армией. Териоки почти на границе — вёрст 40 до Питера. Из окна вагона смотрел на весенний туман над Финским заливом. Рассеивался туман — рассеется и туча над Россией.

На перроне его встречал главный военный руководитель «Треста» Потапов, сообщивший после первых приветствий, что Стауниц не смог приехать, и Мария Владиславовна в истерике — даже не вышла встречать.

— Так на неё повлияло отсутствие Стауница? — спросил генерал как можно равнодушнее.

— Да. Вы же знаете: у них близкие романтические отношения.

— Кто приехал? Когда начнём? Как со сроками? — немедленно перешёл к делу Кутепов.

Марию встретил в столовой, скользнул взглядом, холодно поклонился. В новой российской армии он всем найдёт место: и ей, и Стауницу.

Сели за круглый стол, в большие дачные окна по-хозяйски входил зеленовато-голубой свет балтийской весны. Сначала, как водится на всех русских собраниях, долго решали «организационный» вопрос — считать ли происходящее Политсоветом или просто совещанием. Согласились на совещание. Формально руководил Потапов. После его маловразумительной речи поднялся Кутепов:

— По-моему, у всех у нас один вопрос, и я его задам. Когда мы начнём настоящую борьбу против советского режима, борьбу, которая должна привести к восстанию и государственному перевороту?

— Нас задерживает отсутствие средств, — начал, было, Потапов...

— У «Треста» есть средства для проведения самых серьёзных терактов, но ваш Политсовет запрещает их проведение.

— Если есть средства, то, конечно, — чуть ли не смущаясь, говорил Потапов. — Но, с другой стороны, нельзя рисковать всей организацией из-за одного теракта...

— Хватит! — закричала Мария Захарченко. — Это мы слышали сотни раз! Пусть Александр Павлович изложит свой план.

И он изложил. Его план состоял из проведения нескольких терактов. Главный из них — взрыв Кремля и уничтожение вождей — послужит сигналом к началу восстания. В Петрограде — он не хотел произносить новое название — по особому плану будет действовать группа капитана Ларионова. В ближайшее время для подготовки основных действий границу перейдут 8 офицеров. Ими будет руководить лично генерал Кутепов, а до его перехода в Россию — Захарчено и Стауниц.

Однако генерал Кутепов теперь не просто руководитель антисоветской военной организации, а командующий Русской армией, и должен быть ещё и политиком. Надо, чтобы его политическую программу знали и поддерживали.

И он продолжал:

— Возрождённую Россию нужно строить, отнюдь не копируя старую Россию, но и не обрывая связи исторической преемственности с лучшими традициями прошлого. Коренные вопросы государственного устройства России не могут предрешаться на чужбине. Они могут получить разрешение, лишь принимая во внимание все реальные условия в момент освобождения России. После освобождения от коммунистического ига Россия будет нуждаться в периоде диктатуры. В дальнейшем развитии Россия пойдёт по пути некоторой децентрализации и широкого местного самоуправления.

Его слушали внимательно, не прерывая вопросами и репликами.

— К работе по восстановлению России должны быть привлечены все живые силы страны, — уверенно говорил Кутепов. — На смену интернациональной, классовой и партийной власти должна прийти власть национальная, внеклассовая и внепартийная. Власть должна стать на защиту прав религиозной, личной и экономической свободы и правопорядка. Прекращение классовой и национальной ненависти и насилия одних над другими и всякого рода самоуправства, предоставление всем народам России права свободного развития их национальных культур — вот главные начала, на которых должна строиться жизнь возрождённой России. Надо признать и учесть все глубокие сдвиги, которые революция произвела в жизни русского народа. Стремиться повернуть вспять колесо истории было бы безумием. Возмездия за содеянные в течение революции преступления против старых законов быть не может. Не только бывшие «советские работники», но даже раскаявшиеся коммунисты не могут быть привлечены к ответственности за их прошлое. Фактические хозяйственные отношения к моменту свержения большевиков должны быть приняты за отправную точку для дальнейшего законодательного регулирования этих вопросов.

Он сделал небольшую паузу и продолжил уверенным голосом знающего себе цену политика:

— В экономических вопросах во главу угла должен быть поставлен принцип частной собственности. Этим не отрицается возможность сохранения государственного хозяйства в некоторых областях. Но даже для пользы государственного хозяйства необходима конкуренция частного предпринимателя, чтобы не дать государственному хозяйству погрузиться в тину бюрократического застоя. Признание принципа частной собственности при разрешении вопроса о дальнейшей судьбе существующих к моменту падения коммунистической власти промышленных и иных предприятий отнюдь не заставляет искать решения этих вопросов, основываясь только на юридической стороне дела, то есть руководствуясь исключительно дореволюционными титулами владения. При разрешении земельного и фабрично-заводского вопросов права собственности на землю и на промышленные предприятия, права, отнятые коммунистами у их прежних законных владельцев, отнюдь не могут служить единственным основанием для разрешения этих сложных вопросов. Они должны быть разрешены под углом зрения прежде всего реальной возможности и государственных потребностей. Старые титулы владения могут послужить лишь одним из элементов в разрешении этих вопросов. Интересы крестьян и рабочих должны быть всемерно приняты во внимание при разрешении аграрного и промышленного вопросов...